– Вот это все перепилить?! – ахнул Леонид.

– Да ты что! – захохотал дед. – Ты ж у меня тут дромадером станешь!

– Прохор Дмитриевич! Не обзывайтесь!

– Так ты сам думай, что говоришь! – продолжал веселиться дед. – Ты ж пилять это будешь до своей пенсии, а у меня по хозяйству еще и другие дела есть! – И, увидев вытянувшееся лицо Леонида, добавил: – Не боись, Ярославич, не заезжу, вернешься к мамаше в лучшем виде. Ох мне…

Леонид подошел к штабелю бревен и озадаченно почесал в затылке: с какого конца к ним подступиться?

Дед открыл сарай и чем-то там загремел в темноте, потом позвал Леонида:

– Ярославич, иди-ка сюда, дам тебе инструмент.

Леонид представил себе большую ржавую пилу, но, когда подошел к дверям сарая, поразился: дед пыхтя волок на животе новехонькую бензопилу «Дружба».

– Вот! Обращаться умеешь? – поставив пилу на порог и отдуваясь, спросил дед. – Уже заправлена, хоть счас начинай пилять!

Леонид осмотрел пилу и, поскольку в стройотряде ему приходилось такими работать, запустил ее без проблем. Пила истошно завизжала. Перепуганный Варфоломей Игнатьич с диким мявом взлетел на дерево и затаился там, раздувшись от ужаса. Леонид выключил пилу. Теперь нужно было приготовить рабочее место. Дед уже предусмотрительно подкатил два чурбана и притащил из-под навеса козлы.

– Выбирай, как будем действовать, – сказал он.

– Козлы пока не нужны, – заметил Леонид. – Буду пилить на чурбане. Переодеться бы вот только…

– А, счас, счас, – засуетился дед и побежал в дом.

Через несколько минут он вернулся со старой рубахой и штанами в руке.

– На вот, надень, это сына моего, только рукава и штанины придется подвернуть – мой Ваня повыше тебя будет.

«Да уж, повыше!» – хмыкнул про себя Леонид деликатности деда, прикладывая штаны к телу, – если бы он их надел, пояс пришлось бы застегивать на шее… А в боках хоть дырки для рук вырезай – готовый комбинезон получится. Славный сынишка у дедушки!.

Леонид молча переоделся и закатал штанины – на ногах внизу получилось что-то вроде толстых бубликов.

Дед, рассмеявшись, протянул ему веревку:

– На вот, вставь вместо ремня, а то портки потеряешь!

Это точно – Леонид мог эти штаны обернуть вокруг себя чуть ли не два раза. Взяв веревку, он продернул ее вместо ремня и завязал узлом на животе. Дед опять залился рассыпчатым смехом. Вид у Леонида был как у того бурлака на Волге. Рубаху он надевать не стал – жарко.

Скатив несколько бревен на землю, Леонид поднял одно и положил его концом на чурбан. Дальше – дело техники.

– Прохор Дмитриевич, печь-то большая? Вам как пилить – покороче или подлиннее?

– Ярославич, пиляй блинчиками.

– Это как – блинчиками? – не понял Леонид.

Тут дед отмерил на бревне длину примерно с метр и попросил, чтобы Леонид из этого метра напилил штук десять «блинчиков», ну вроде как колбасы кружочками нарезал.

– Так это ж ювелирная работа! – изумился Леонид.

– А мне так топить удобне́е! – капризно заявил дед. – А какой блин чересчур толстый будет, так я его располовиню.

«Нет, дед все-таки точно странный, – подумал, улыбаясь, Леонид. – Даже дрова у него какие-то ненормальные! Полешками ему, видите ли, топить неудобно! Всем на свете удобно, а ему не очень! Ну да ладно, хозяин – барин!»

Завывая пилой, он принялся «печь» деду «блинчики». Сам дед Охмнетыч присел на другой чурбан, заложил ногу на ногу, подпер подбородок рукой и умиротворенно наблюдал, как из-под визжащей пилы опадают дрова его любимой формы…

Скоро у Леонида под ногами все было завалено кругляками «деревянной колбасы», он выключил пилу и стал их собирать.