Остановившись на ступеньках, Борис откинул уголок одеяльца, чтоб рассмотреть Маркошу.

- На тебя очень похож, - задумчиво произнес он, заметив рыжие волосики и схожие черты лица с Никой.

- Это плохо? - забеспокоилась она.

- Это замечательно, - заверил Борис, - Мне уже есть за что его полюбить. Поехали домой. Нужно показать Марку его комнату.

Ника от нахлынувших чувств не нашлась, что ответить и просто прильнула к нему, обняв за шею.

Это было то немногое в чем Борис не обманул. Он полюбил Маркошу, несмотря на первоначальное неприятие ребенка.

Из воспоминаний ее вырвал надрывный плач Людочки Фурсовой. Она так горевала, что привлекла всеобщее внимание к себе. Гриша пытался ее утешить, но она все равно заливалась слезами, громко всхлипывая. Людочка пошатнулась и едва не упала на гроб, бросая горсть земли в яму. Яковлев вовремя удержал ее и стал уводить подальше, продолжая успокаивать.

Провожая их взглядом, Ника вдруг подумала о том, что может у Бориса что-то было и с Людочкой? Теперь во всех женщинах, окружавших мужа, Ника видела его любовниц. А может просто Фурсова слишком чувствительная натура и тяжело переживает смерть своего шефа?

Людочка была на пару лет младше Ники. Миловидная блондинка с восторженным взглядом. Она и на Бориса, и на Гришу смотрела как на богов, сошедших с греческого Олимпа. "Если бы кто-то из них поманил ее хоть пальцем, то, она точно вприпрыжку побежала бы ноги раздвигать... Интересно, Борис поманил? Хотя какая разница?", - размышляла Ника и не чувствовала ни ревности, ни злости, скорее разочарование от того, что она стала замечать и понимать то, что твориться вокруг нее, только сейчас.

Близкие друзья, родственники, рассаживались по машинам у ворот кладбища, когда Ника услышала за спиной разъяренный женский голос:

- Так это Ваш сыночек - бл*дун виноват в смерти моей доченьки!

Ника обернулась и увидела, как пожилая женщина бросилась на Лидию Тимофеевна и Николая Степановича, остервенело размахивая кулаками. Супруги Темновы опешили. Они были итак убиты горем, и потому совершенно не готовы отражать атаку.

- Прекратите немедленно! - Ника поспешила на помощь свекрам.

- Мама, что ты делаешь? - от ворот к женщине кинулся рослый мужчина со шрамом на щеке.

Брат Светланы Климовой оттаскивал мать от родителей Бориса, а Ника закрыла их собой.

- А ты выходит и есть его тупая жена?! Что ж ты, коза рогатая, за мужем не следила?! Или может не знаешь, что надо делать, чтоб мужика удержать?! - истерично кричала обезумевшая женщина, - Или у тебя все время голова болела? А?!

Всегда острая на язык Ника даже не нашлась, что ответить. Казалось бы, это Климовым должно было быть стыдно перед ней за то, что их дочь уводила Бориса из семьи, а не наоборот! Конечно, Ника понимала горе матери, потерявшей своего ребенка, но все же это был перебор.

Брат Климовой затолкал мать в подъехавшую машину, и Ника посчитала, что надо что-то сказать ему, объяснить, что они в одной лодке, и у них тоже горе.

- Мы соболезнуем Вашей утрате, - бросила она ему в спину.

Мужчина вздрогнул, как будто ее слова ударили его, и медленно обернулся.

- Да, пошла ты, - зло процедил он сквозь зубы и неприкрытая ярость исказила и без того искалеченное лицо.

"Охренеть просто! Вот так живёшь, никого не трогаешь! А тут выясняется, что целая толпа абсолютно неизвестных людей тебя ненавидит, непонятно за что!" - Ника потрясённо смотрела ему в след, пока машина не тронулась с места и не скрылась за горизонтом.

9. Глава 9. Ромашковое поле

Перед Никой лежала распечатка. Это был скрин какой-то интернет- переписки. В названии "мессенджера", если, конечно, его можно было так назвать, размещенного в верхней части листа было указано "Ромашковое поле". Затем стандартно слева были сообщения от одного аккаунта, а с правой стороны в столбик - от другого.