Специалистов собирали тщательно, преимущественно полипрофильных. К счастью, война забрала не всех, и из тех, кто вернулся, было, кого выбрать. Одна Нинандра Лоевская чего стоила с её буквально смертельными ритуалами. Да вот Олюшко. Хороший ядовед всегда на вес золота, а такого, как она, и вовсе на глазах держать было надо. Вот Марий и держал. Хоть и весьма странным образом.

За голову Олюшко тёмные назначили такую награду, что спрятать эту роскошную приметную женщину было больше попросту негде. Их императорское величество давно и безответно был влюблен в знаменитую отравительницу. И это тоже было проблемой. Как и вся эта дурацкая операция.

Невтон тщательно ощупал нос, удовлетворённо хмыкнул. Может, и выйдет из парня толковый стратег, как мечтает отец. Лекарь тоже неплохой бы получился, да больно уж прямолинейно врачует, не теряя времени на обезболивание.

Палица отряхнул запылившуюся мантию, окинул помещение цепким взглядом, собираясь убраться из библиотеки, пока ещё кого-нибудь не принесло, и не пришлось бы решать ещё чьи-то срочные глупости. Но помедлил, увлечённый мыслями об этой их фантастической службе, которую и службой-то назвать толком было нельзя, и наугад раскрыл валяющуюся без дела старинную тетрадь.

Вот молодёжь. Никакого почтения к артефактам! Он бы сам за одну возможность прочитать такую тетрадь в возрасте Петры отдал бы без сожалений свой крепкий юношеский сон. А эта… Не доросла ещё, значит. Хотя до тетради ли ей сегодня было…

…Будьте внимательны, используя прототермины на стародраконьем. Досадным побочным эффектом этого является исчезновение домовых гномов– они чрезвычайно чувствительны к драконьей магии…

И ничего-то этим сделать нельзя, вздохнул Палица. Гномов в хозяйстве замка им всегда не хватало.

Нашёл отодравшиеся от девицы мячи, покрутил в руках. Неудивительно, что Шапек жаловалась на увеличившийся вес. Мячи едва не лопались от наполнившей их магии, аж светились, и были удивительно тяжёлыми. Даже интересно, как девчонка их таскала. Талант имеется, но он её лучше бы к Нинандре в менталисты пристроил, чем на артефакторный отдавать. Чувствуется, что менталка ей по сердцу. Мысли чужие на лету ловит.

Да и Боржек староват уже для «мячей для поло», усмехнулся Невтон. И, наверное, вообще для мячей. Ещё удар хватит старика, ищи нового потом.

Палица подбросил один мяч на ладони. Тот приятно лёг в руку. Дракон расплылся в довольной улыбке: удачный размер. Возьмёт. Покидает на досуге с Сешенем.

10. Часть 10

Профессор Боржек, куратор артефакторного факультета и по совместительству помощник Нинандры, ответственной за хозяйственную часть замка, с ужасом смотрел в окно, выходящее на часовую башню, отчаянно потирая большие круглые очки в нелепой надежде, что это хоть чем-то поможет.

Но, увы, всё было тщетно, и сколько бы старый профессор ни тёр толстые стёкла очков, в окне ничего не было.

То есть не то чтобы совсем ничего. Учебный корпус, колодец пересохшего лет триста назад фонтана и вечно мельтешащие студиозусы в наличие были, как и всегда. А вот Странник, венчавший скульптурную группу часов, совершенно определённо лишился копья. И оно не возвращалось на место, ни когда Боржек снимал очки, ни тем более, когда он надевал их обратно.

И объяснения этому феномену у уважаемого профессора не было.

Копьё было очень старым и очень магическим, если было уместно так выразиться.

Оно сочетало в себе светлую магию создавших его драконов поровну с остатками силы тёмного императора Регнерта, который был им повержен. Став в результате этого происшествия мощнейшим стабилизирующим артефактом, оно даже не было в полной мере копьём: короткое древко длиной в руку взрослого человека венчал наконечник из чёрной денницкой стали, рецепт которой был давно и безвозвратно утерян. И обладало оно необычайной сокрушительной силой.