– Завтра скажу матери, чтобы чай наливала, – согласился с ним Болтун, размышляя, как перейти к щекотливой теме. – Вчера газета попала в руки за прошлый месяц. Один чудик из Казахстана радиоактивный материал вез.

– И что? – не понял Глот.

– Странно, – пожал плечами Болтун. – Понимаю – наркота, брюлики, золото... А зачем эта дрянь нужна?

– Сейчас радиоактивные материалы в большой цене, – Глот со знающим видом сделал глоток из большой пластмассовой кружки и отряхнул руки. – Несколько грамм таких деньжищ стоит, – он закатил глаза под потолок. – До конца жизни хватит.

– Откуда знаешь? – забыв об осторожности, Болтун подался вперед.

– Слышал, – уклончиво ответил Глот. – Ведь производство этой гадости больших расходов требует и технологий. Не во всех странах такая возможность есть.

– Наверное, террористы покупают, – выдвинул предположение Болтун. – Для грязной бомбы.

– Не только, – возразил Глот. – Возьми, например, Прибалтику. Она своей промышленности, которая перерабатывает уран, не имеет. А между тем очень много приборов, особенно в медицине, где используют радиоактивные материалы.

– Но у этого чудика меньше грамма нашли! – возразил Болтун. – Какая промышленность? Что из него можно сделать?

– Ты в школе учился? – Глот посмотрел на него как на несмышленого ребенка. – Для создания радиоактивного фона нужно совсем ничего. Из этого грамма можно тысячу приборов сделать! Есть радиоактивные лечебные препараты. А почему ты спрашиваешь? – он склонил голову набок и внимательно посмотрел в глаза Болтуну.

– Просто, – тот отвел взгляд в сторону. – Интересно. Что, молча сидеть?

– Так что не просто так люди рискуют здоровьем и свободой, – задумчиво проговорил Глот.

– А как совесть? – неожиданно спросил Болтун.

– Что совесть? – переспросил Глот. – Пусть об этом мудаки думают, которые народ до нищеты довели. Ты вот, всю жизнь в Москве живешь и понятия не имеешь, как люди за МКАДом существуют.

– Почему? – возразил ему Болтун. – Пришлось поездить.

– Да ладно, – отмахнулся Глот и плюнул прямо под ноги, на пол, – у меня шурин за Уралом в деревне. Зарплата две тысячи, – он криво усмехнулся. – Можешь представить? И семья пять ртов. Так еще и на такую работу не устроишься. Живут огородом и рыбалкой. Вот и посуди сам, – он вытащил ногтем мизинца застрявший меж зубов кусок мяса, – что у него на уме и в душе твориться будет, когда придет под вечер домой, включит телевизор, а там сволота кривляется, у которой одно колесо на машине стоит всего транспорта его деревни. Будет у него возможность заработать, разве он станет ею пренебрегать, даже если этот способ безнравственен? То-то. Он же не дурак, прекрасно знает, что и те, кто кичатся своими домами в Лондонах и Мадридах, не за станком или плугом это все заработали.

– Откуда ты все знаешь? – медленно проговорил Болтун. Он подумал, что стоит рассказать Глоту о находке. Возможно, согласится помочь. Он ему за это заплатит. Как-никак, свой парень. Раньше Болтун за ним ничего плохого не замечал. Пашет мужик, чтобы семью кормить. К тому же почти не пьет. Еще один плюс. Меньше шансов, что разболтает.

– Слушай, – Болтун непроизвольно посмотрел на дверь и заговорил тише, – а как бы ты поступил, окажись у тебя грамм десять такого вещества?

– Не нравишься ты мне сегодня, – не сводя с Болтуна взгляда, Глот достал из кармана пачку дешевых сигарет, вставил одну в рот, закурил. – Говори, зачем спрашиваешь? Небось, кто предложил в афере поучаствовать? Смотри, так и за решетку угодить можно.

– Нет, – Болтун покачал головой, ловя себя на мысли, что делает это неубедительно.