В первой половине суток 23 апреля 48-я дивизия, оставив двадцатикилометровый укрепленный рубеж, отошла на 25–30 километров, заняв не оборудованный в инженерном отношении рубеж. Поздно вечером Лавр Георгиевич получил новый приказ об отходе дивизии на рубеж Рогл-Сенява, отстоящий в 15–20 километрах. Командир корпуса уехал в тыл, предоставив организацию отхода соединений командирам дивизий.

Объективно говоря, 48-я дивизия вполне могла избежать окружения. Но Корнилов, не имея информации от соседей, неправильно оценил обстановку. Вместо того, чтобы быстрее выполнить полученный приказ, он предавался иллюзиям о переходе в наступление во фланг группировки противника, теснившей части соседней 49-й дивизии. Тем временем бригада 2-го германского корпуса, используя отход 49-й дивизии, уже заняла господствующие высоты на путях отхода частей 48-й пехотной дивизии. Генерал Корнилов приказал 192-му полку, двум батальонам 190-го и батальону 189-го полков отбросить противника. Но атака, проведенная без поддержки огня артиллерии, не удалась. Наступающие, понеся тяжелые потери, залегли и окопались. Утром 24 апреля Корнилов послал командиру корпуса в Кросно следующее донесение: «Положение дивизии очень тяжелое, настоятельно необходимо содействие со стороны 49-й дивизии и 12-го корпуса». Но генерал Цуриков получил его лишь вечером и никаких мер предпринять не успел.

Уже к полудню командиру 48-й дивизии стало ясно, что в случае дальнейшего промедления с отходом дивизии дело может принять дурной оборот. Поэтому он приказал частям выдвигаться через Мшану и Тилову на Дуклу, а оттуда через Ясионку и Любатовку на Ивонич. Однако при подходе ко Мшану выяснилось, что в Тилове немцы. Тут же было отправлено донесение командиру дивизии. Артиллерийская бригада под командованием полковника Трофимова стала вести огонь по врагу. Вскоре для ее поддержки прибыл 189-й пехотный полк. Но во время развертывания для атаки он был обстрелян огнем пулеметов из Мшаны. Солдаты в панике бросились в лес. Через несколько часов австрийцы пленили около трех тысяч человек.

К 18 часам немецкие войска заняли Дуклу, а передовые части австрийцев – Тржициану. Кольцо окружения сомкнулось. Капитуляция в таких условиях была бы вполне естественной. Никто бы в те годы не стал бы судить командира дивизии за то, что он не желает губить понапрасну людей. Но Корнилов не был бы Корниловым, если бы не попытался вырваться из кольца окружения.

В сумерках дивизия пошла на прорыв. Удача улыбнулась только 191-му полку и батальону 190-го полка. Были сохранены знамена всех полков. Прикрывавший отход батальон 192-го Рымникского полка полег почти полностью.

С рассветом огонь противника обрушился на оставшихся в окружении со всех сторон. Русские отчаянно отбивались. На предложение немецкого парламентера сдаться генерал Корнилов ответил, что он не может этого сделать лично и, сложив с себя командование дивизией, скрылся со своим штабом в лесах. 24 апреля почти три с половиной тысячи солдат и офицеров 48-й дивизии сдались немцам. Также были захвачены 22 артиллерийские орудия. Вырваться удалось только одному полку и одному батальону, которые вышли из боя по своей инициативе, а также 5 орудиям, которых вывезли в тыл взбешенные лошади.

Сам Л. Г. Корнилов с небольшой группой штаба дивизии пытался укрыться в лесах. Он, раненный в руку и ногу, и те семь человек, что ушли с ним, несколько суток без пищи и медикаментов блуждали по горам, надеясь перейти линию фронта. 29 апреля их, совершенно обессилевших, взял в плен австрийский разъезд.