— Согласился ведь, чудо в перьях! — поддержала меня Полина. — Но еще не все потеряно, может, на месте откажется?

Мы пришли на спортивную площадку, я развернулась и с широченной улыбкой уточнила:

— Ну что, готовы?

13. Глава 12

Жека

Пельмешка жгла. Давно меня так не посылали, с фантазией, далеко и на лыжах, да по асфальту, млин!

Устраивать боксерские забеги мне не улыбалось, хотя за креатив я бы пельмешке медаль дал. И себя в нагрузку.

— Цветочек, — пристал я.

— Что? — она дернула плечом и покосилась на меня.

— Тебе парней совсем не жалко, да?

— Жалко, — кивнула она, — и себя жалко. Давай ты откажешься выполнять подвиг, и никто не пострадает? — воодушевилась она.

— Это будет считаться подвигом?

— Да!

— Я готов выполнить его в твою честь, — подмигнул я.

Осторожно снял лыжи с плеча, положил на землю, прикоснулся кончиком указательного пальца к вздернутому носику и объявил:

— Осталось восемь, пельмешка! Лыжи не считаются, десятый подвиг был успешно ликвидирован девятым.

Она приоткрыла ротик. Сообразила быстро и гневно засверкала глазами.

— Пойдем на свидание или поиграем в оставшиеся подвиги? Давай, Цветочек, удиви меня еще разочек своим креативом и придумай самое дурацкое задание, я готов!

Тишина казалась осязаемой. Я покосился на Багрова, который, кажется, был готов аплодировать мне стоя. Парни дружно его поддержали, а вот рыжая девчонка, стоящая чуть в сторонке недовольно сопела. Явно идея с лыжами принадлежала ей.

Я посерьезнел, взял Цветочка за подбородок и заглянул в глаза:

— Ты же умная девочка, зачем цирк устроила?

— Ты тоже вроде неглупый, — она мотнула головой, избавляясь от моей руки, — и понимаешь, что мне отношения на одну ночь неинтересны.

— Я тебе, Цветочек, не отношения предлагал, а свидание! Просто свидание. Сходить куда-нибудь, узнать друг друга получше.

— Тактику сменил? — сузила она глаза.

— Нравишься ты мне, — абсолютно честно признался я, поднял голову и объявил: — Все свободны, Цветочек остается! Ты! — указал пальцем на Карена, — неси реквизит, где взял! Рыжая?

— Что?

— За подстрекательство выговор! За идею штраф!

— Ты…

— Тихо! Я при исполнении! Законы успела выучить? В каком размере штраф за оскорбление оперуполномоченного?

Рыжая замолчала, явно вспоминая то, чего еще не знала.

— Багров! — снова рявкнул я.

— Я! — радостно отозвался мой приятель.

— Малинку свою на плечо и домой! Друзей с собой забирай!

— Слушаюсь, товарищ капитан! Что? Малинка, я репетирую, мне после универа в опергруппу к Громову идти! Нельзя с начальством спорить!

Я победно улыбнулся. Три — один в мою пользу, пельмешка.

— Полина!

— Что? — буркнула Синицына.

— Оставь нас, по-братски, а?

— Нет! — уперлась она, вставая грудью на защиту подруги.

— Иди, — кивнула Лиля Синицыной.

— Точно?

— Точно, я справлюсь.

— Позвони мне вечером, чтобы я знала, что с тобой все в порядке, — недовольно зыркнув на меня, попросила Полина свою подругу.

И ушла в компании рыжей девчонки, которая мне уже не нравилась. Не нужны Лиле такие подруги, ей и меня креативного будет достаточно.

Мы остались наедине с Цветочком.

— Знаешь, а я тоже в этом институте учился, — признался я.

— Нет, но ты ведь расскажешь, — иронично протянула пельмешка.

— Цветочек, а пойдем вместе мне идиотские подвиги думать? — развеселился я. — Такие, чтобы я точно впечатлился и отстал? Я бы знаешь, что загадал? В общаге коморка есть, там всякий хлам валяется. Раньше валялся и, уверен, ничего не изменилось. Так вот я бы договорился с комендантом и заставил меня же там убираться. И всем хорошо. И назвал бы подвиг знаешь как? Авгиевы конюшни!