— Калинина? Какого черта ты здесь делаешь?

Отвожу взгляд. Не хочу смотреть на него. Ненавижу его.

— С чем ее взяли?

— Витрину разбила, попытка грабежа.

— Я не грабила ничего, уроды!

— Молчать. Обыскивали ее? Что украла?

— Да не трогали мы ее. Она же бешеная. Укусит еще.

— Что? Да ты сам бешеный, козел галимый!

— Молчать, я сказал! Отведите это в одиночную камеру, – майор сказал это гробовым тоном, и я притихла. Чего это сразу в одиночную камеру? За что… Почему не в ту клетку, где все сидят?

И еще… Олег Игоревич назвал меня “это”. Словно я даже не человек. Сволочь, гад!

Поджимаю губы. Это хорошо или плохо – быть в одиночной камере? Я не понимаю. Я вообще его эмоций не разберу.

Вижу только, как Огнев достает пачку сигарет и проходит мимо, больше даже не смотря в мою сторону, а меня все-таки отводят в одиночную холодную камеру.

Как только внутри оказываюсь, двери с грохотом захлопываются, и я обнимаю себя руками. Сыро тут и темно.

Здесь точно хуже, чем в той клетке в приемной. Как-то даже жутко. Какая-то лавка, столик и крошечное окошко в тяжелых металлических решетках.

Сглатываю. Даже не знаю, что хуже — сидеть дома с отчимом либо сидеть в этой камере без нормального окна…

Подхожу к двери и дергаю за ручку. Конечно, она не поддается. Заперли меня тут, точно я преступник какой, особо опасный.

— Эй, выпустите меня отсюда! Слышите! Я не хочу тут сидеть!

13. Глава 13.1

Не знаю, какой бес вселяется в меня, но я луплю по этой закрытой двери что есть сил, и мне плевать, что, наверное, сейчас эти звуки слышит весь отдел. Мне все равно. Я не хочу здесь быть. Я не хочу такой жизни, я вообще… ничего не хочу уже.

— Выпустите, откройте двери, сволочи!

В очередной раз замахиваюсь на дверь кулаком, когда слышу быстрый поворот ключа, после чего она распахивается.

Аж замираю от увиденного. Огнев пришел. Лично. Похоже, он не в духе, и это мягко сказано.

Тут же на пол падаю, изображая приступ, но он только смеется.

— Вставай, лисица. Хватит подыхать мне тут.

Открываю глаза. Черт. Он уже вообще не ведется на мои уловки!

Становлюсь напротив него, сложив руки на груди.

Как Олег Игоревич вообще так может видеть меня, словно насквозь смотреть? Обычно люди верят в мою игру, но только не он.

— Какого черта ты здесь устроила?

— Выпустите. Я хочу уйти!

Тут же хочу мимо него прошмыгнуть, но майор реагирует молниеносно и быстро хватает меня за предплечье.

— Стоять.

— Эй, не трогайте! Не трогайте меня! – шиплю змеей на него, готовая реально сейчас убить.

— Успокойся, истеричка.

— Я не истеричка! Мне пора. Дайте пройти! Да отойдите же!

Со всей дури замахиваюсь, чтобы толкнуть мужчину в грудь, но в тот же момент он больно перехватывает мои руки и заворачивает их мне за спину, вызывая у меня громкий крик.

Кости хрустят. Еще немного, и он просто вывернет мне плечо.

— Ай-ай! Больно! Не надо.

— Успокойся.

Замираю, когда чувствую, как огромные руки проходятся по моей талии и бедрам и залезают за шею, под волосы. Да он же… он обыскивает меня!

— Я ничего не брала, не брала!

— Тихо. Не ори.

Он обыскивает меня, и я застываю. Даже дернуться боюсь. Такой может сделать больно. Очень больно, но не делает. Держит только за руки сильно, не давая вырваться из его захвата.

Вероятно убедившись, что я все же ничего не брала, мужчина отпускает меня. Наконец-то!

На всякий случай отхожу от него на пару шагов. Он ведь реально пришибить может.

— Зачем витрину разбила? Совсем дура, что ли?

Его голос гремит, и мне становится страшно. Я тут наедине с ним, и, по сути, Огнев может что угодно со мной сделать. Никто и не вякнет, чтобы мне помочь.