— Понял. Не вспомните, она что-то говорила, может? Куда поехала? Одна была или с кем-то? Хоть что-то.

— Ничего она мне не говорила. А тебе зачем? Хахаль, что ли, еённый? — старуха прищурилась, внимательнее рассматривая фигуру Звягинцева.

Альберт достал бумажник, взял оттуда тысячную купюру и протянул её бабке. Та с удовольствием приняла подношение и, кажется, немного оттаяла. Старая добрая денежка всегда выручает.

— Ну? — поторопил он, надеясь, что старуха всё расскажет.

— Что «ну»? Говорю же, не знаю, куда она уехала. Ушла с одним чемоданом. Даже такси не вызвала. Я в окно проследила. Она села на остановку, что из окна видать, дождалась автобуса и уехала.

— Что за автобус? По какому маршруту ходит?

— Так откуда мне знать? У меня зрение плохое, не рассмотрела я.

Звягинцев скрипнул зубами.

— Квартиру мне можно осмотреть? Может, она оставила чего?

— Нет, в квартиру я тебя не пущу! — она снова попыталась закрыть дверь, но Альберт опять её придержал и уже достал ксиву, открывая её и пихая старухе в лицо.

— Ты полиционер, что ли? — испуганно проговорила женщина и отшатнулась от майора. — Вот я так и знала, что эта шалава натворила что-то! Но я тут ни при чём. Ничего не знаю, ничего не видела, — замотала она седой головой.

— Ага, натворила. Так что, мать, дашь в квартиру пройти?

— Ну это, заходи. Мог бы и сразу сказать, что из полиции. Я ж думала, ты бандит какой.

— А что, был повод так думать?

— Да кто вас сейчас разберёт! Все вы на одно лицо. А Лариска-то что натворила? — никак не унималась старуха.

— Секрет, мать. Ты лучше скажи, она одна здесь жила?

Альберт, не разуваясь, прошёл в единственную комнату. Осмотрел обшарпанные обои, кое-где даже отклеившиеся, старый советский сервант, шифоньер, диван, у которого вместо ножек были какие-то журналы, и местами порванный линолеум. Подошёл к окну, заглянул в него. Остановка и правда видна, но и он даже со своим зрением при всём желании не разберёт номер автобуса, не то что пожилой человек. Звягинцев прошёлся по шкафу, заглядывая в каждый ящик, но ничего там не нашёл. Ни единой вещицы. Да хотя бы билет проездной или ручку!

— Она вообще вещей не оставила или вы уже всё прибрали? — спросил Звягинцев, обернувшись к хозяйке квартиры, стоящей в дверном проёме и внимательно за ним наблюдающей.

— Да не было здесь никаких вещей. Вон, только соль да сахар на кухонном столе, и всё.

Мужчина молча кивнул и прошёл на кухню. Но и там ничего, словно в этой забытой богом квартире никто не жил, кроме тараканов.

— Спасибо, что дали осмотреть помещение. Это вам, — Альберт протянул букет цветов, который предназначался Ларисе, старухе и покинул квартиру. Женщина ещё что-то говорила, но он уже ничего не слышал, настолько погрузился в себя.

Вышел из подъезда и осмотрелся в поиске камер на улице, но тех не было. Хотя чего он ожидал? Райончик не из самых лучших, здесь даже детских площадок нет. Точнее, от них осталось только одно название. А что уж говорить про камеры…

Альберт достал из кармана пачку сигарет, закурил. Его отвлек входящий вызов. Звонил Гладышев.

— Да!

— Альберт Владимирович, тут такое дело… — заместитель замялся, и Звягинцев понял, что ничего хорошего ждать не стоит. — Не существует девушки, которую вы мне дали проверить.

— Как это не существует?! — Альберт даже сигарету ото рта убрал и прижал сильнее телефон к уху, чтобы лучше расслышать ответ подчинённого.

— А вот так. Паспорт поддельный. Нет такой личности. И документ сделан настолько профессионально, что не придраться.