Счёт времени пошёл на секунды.

Андрей поднял ногу, выхватил из-под резиновой подтяжки пистолет, взвёл курок, наставил ствол в бок убийце и нажал спуск.

Громко ударил выстрел, прокатившись эхом по пустынным улицам. Пистолет едва не вырвало из неудобно вывернутой руки. Смертельная хватка ослабла, и Андрей смог просунуть пальцы под кожаный ремешок, рывком растянуть его слегка и вдохнуть воздуха.

Незнакомец выронил удавку и стоял рядом, покачиваясь, прижав обе руки к левому боку, на котором расплывалось кровавое пятно. Убийца посмотрел на Андрея удивлённо, качнулся назад и упал на мостовую.

Андрей сунул пистолет под резинку на ноге, наклонился и обыскал мужчину. Под накидкой в кармане сюртука обнаружился узкий и длинный мешочек с песком. Таким вполне можно оглушить человека, лишить его сознания, но без внешних повреждений.

Мужчина с хрипом дышал, под ним натекала лужица крови.

– Ты кто?

– Тебе какая разница? – тяжело дыша, произнёс раненый.

– За что женщин убивал?

– Они мне всю жизнь сломали.

– Живёшь где?

– На Моховой.

Мужчина говорил всё слабее, и Андрею приходилось вслушиваться, чтобы хоть что-то понять.

Вдали раздался свисток дворника, оповещающий о тревоге, призывы на помощь. По всей видимости, выстрел был услышан, а может, кто-то и видел произошедшее.

По мостовой к Андрею ехала пролётка. Не доезжая нескольких шагов, экипаж остановился. С козел спрыгнул кучер, подошёл к Андрею и лежащему на тротуаре убийце.

– Девушка, чего это с ним?

Андрей поднялся с колен.

– Помоги погрузить.

Услышав мужской голос, кучер в испуге шарахнулся в сторону. Одет-то Андрей был в женское, а говорил басом.

– Стой! Я из розыскной экспедиции. Бери мужчину – и в пролётку.

Вдвоём они подняли раненого и положили на дно пролётки. Андрей уселся на сиденье.

– А теперь гони в экспедицию. Дорогу знаешь?

– Знаю!

Кучер хлестанул лошадь, и пролётка понеслась по пустынному в ночной час городу.

Минут за пятнадцать они добрались до места. Окно Лязгина светилось в ночи. Андрей постучал.

– Иван Трофимович, выйди!

Выбежал Лязгин.

– Жив? Что случилось?

– Убийца в пролётке. Ранил я его из пистолета, когда он меня удавкой душить стал. Но дышит ещё.

Иван метнулся в экспедицию, выбежал со светильником в руках, подбежал к пролётке и осветил лицо раненого. Тот действительно ещё дышал, но был без сознания.

– Хм, определённо я его где-то видел. Вот только вспомнить бы, где? Обыскивал?

– Вот, в кармане сюртука нашёл. – Андрей протянул Ивану мешочек с песком.

– Как у гопников. Ни шума, ни следов. Ударил по голове, обобрал жертву и скрылся. Кто такой?

– Не успел сказать. Единственное – с Моховой.

– Ну – точно с Моховой! Как я сам не вспомнил!

Иван ещё раз поднёс светильник к лицу раненого, вгляделся.

– Только раньше он помоложе был, и шрамика над бровью не было. Похоже, отходит.

– Нет в том моей вины, Иван Трофимович. Он сзади подошёл – вроде как прохожий обгонял. И тут же – удавку на шею. Я только и успел, что пистолет вытащить и в бок ему выстрелить.

– Я тебя ни в чём не виню. Конечно, было бы лучше, если бы ранение не смертельное было. Уж мы бы его допросили со всем тщанием, всё бы рассказал, что знал. Но – увы…

Иван поднёс светильник к лицу раненого.

– Всё, готов. Теперь его чёрная душа за грехи, им содеянные, в ад попасть должна.

– У таких нелюдей, по-моему, и души-то нет.

– Господа хорошие! Мне работать надо, – вмешался извозчик, дотоле стоявший в стороне.

– Спасибо, братец! Вот тебе денежка за труды. – Иван достал из кармана монету и протянул её извозчику.

– Да мы что? Мы завсегда рады помочь! Куды убиенного девать?