— Без сахара и молока, — продолжила я за девушку.

— Ага, верно. Подойди, покажу, как кофемашина работает, а то она у нас фендибоберная и инструкция куда-то делась.

Разумеется, встала, чтобы познакомиться с техникой, а когда приблизилась к девушке, поставила её перед фактом:

— Маша, ты прости, но писать от руки в книгу – это прошлый век, я буду бить данные в программу.

— Как хочешь, дело твоё, — раздражённо отозвалась Маша. Уверена, будь на то её воля, она бы мне строго-настрого запретила вводить новшества, но, к счастью, это не в её компетенции. — Максим Владимирович, добрый день,  — повернув голову на звук открывшейся двери, лучезарно поздоровалась секретарь, причём не с кем-нибудь, а с тем мужиком, которого я встретила в клубе на свой день рождения. Значит, Иуду, что сдал меня Фролову, Максимом Владимировичем величают. Ну-ну…

— Добрый-добрый. У себя? — кивнул мужчина на дверь кабинета Дамира.

— Да, и один.  

Иуда уверенным шагом направился к кабинету Дамира, но тут Маша нагнулась, чтобы взять чашку с кофе, и вышло так, что её тело больше меня от глаз мужчины не закрывало.

— М-м, а кто это у нас здесь? — резко затормозив, в прямом смысле пропел Максим Подлович и растянул губы в широченной улыбке, обнажая ряд белоснежных зубов, которые бы я ему с удовольствием с корнями выдрала плоскогубцами.

Если бы он тогда в клубе Дамиру не позвонил, мы с Ба до сих пор успешно водили Фролова за нос и жили как сыр в масле.

— А это Ольга, — защебетала Мария и, видимо, чтобы Иуде было удобней новенькую, ну то есть меня, разглядеть, отпрыгнула в сторону чуть ли не на целый метр. — Я в отпуск, а Оля моя замена на целый месяц.

— Ого, какие люди у нас будут работать, — присвистнул мужчина. — Русакова Ольга собственной персоной, — продолжая до неприличия счастливо улыбаться, он подошёл и протянул мне ладонь, чтобы обменяться рукопожатием. Терпеть не могу здороваться за руку, как это обычно делают парни, но ничего не поделаешь, не подать ладонь в ответ - вроде как оскорбление.

— Так вы знакомы? — не знаю уж почему, но данный факт привёл Марию в неописуемый восторг.

— Да, — подтвердил Максим и вместо того, чтобы сжать мою руку и отпустить, он, гад ползучий, её поцеловал и у себя в плену оставил. — Помнишь, как ты мне перед Новым годом за сладкий подарок рассказывала стишок? То ли про зайца, то ли про белку.

— Про бобра вообще-то, — уточнила я, причём до сего момента тот эпизод был напрочь стёрт из моей памяти, но неожиданно всплыл  ярким красочным воспоминанием. — Но то же была не последняя наша встреча, верно? Мы же совсем недавно с вами встречались. В клубе. Меня под конвоем вели, а вы кому-то как раз звонили.

— Дуешься?

Максим Владимирович изобразил на лице раскаяние, в искренность которого я, разумеется, не поверила.

— Конечно. И не исключено, что стану мстить, — заявила я, и Иуда задорно и заразительно расхохотался, а когда просмеялся, назвал меня «прелестью», ещё раз поцеловал руку, велел к нему в офис заглядывать и с поводом, и без оного, и лишь после скрылся за дверью кабинета Дамира.

Максим Подлович, конечно, предатель, но надо признать, собака, такой весь из себя харизматичный и обаятельный. 

18. Глава 18

Оставшись со мной в приёмной наедине, Мария, думая, что на неё не смотрю, скорчила злую рожицу и показала язык, явно предназначающееся Максиму.

— Недолюбливаешь его, да? — спросила в лоб, а чтобы девушка не отпиралась, тоже высунула язык, давая понять, что её кривляния видела.

— Да, есть такое, — с грустью выдохнула Мария.