Неа, в двух соседних комнатах с замком полный порядок. Сбегала и проверила. Зато когда возвращалась к себе, в пятку  больно  вонзилась какая-то мелкая острая дрянь. Поморщившись, подняла с пола винтик, он-то меня и натолкнул на любопытную мысль. «А что, если мой замок не сам по себе сломался? Может, с ним кто-то похимичить до моего приезда успел, дабы одна небезызвестная несчастная и ни в чём не виноватая барышня лишилась возможности кое от кого вредного и противного запираться, когда ей встанет поперёк горла с ним разговаривать и на его хоть и красивую, но наглую рожу смотреть?!»

Зуб даю, всё так и было. Ну, Фролов, я всё-таки вспорю брюхо твоим драгоценным рыбам.

Спрятав особо дорогую моему сердцу одежду по укромным местам, задумалась ещё над одной насущной во всех смыслах проблемой – о голоде. Война войной, а живот-то урчит!

— Ольга, можно? — вместе с коротким стуком в дверь, раздался голос Дамира, и прежде чем я успела хотя бы открыть рот, мужчина вошёл.

Ну нифига себе, а кто будет ответ на поставленный вопрос ждать? Он зачем спрашивал разрешение и стучал? Если бы я тут нагишом бегала, то не то чтобы не успела одеться, подумать бы об этом и то не успела.

— А если бы я была не одета? — под воздействием эмоций гневно выплюнула я, совершенно забыв, что совсем недавно твёрдо решила, не снимая, носить шкурку пай-девочки.

Фролов вроде бы и когда в спальню вошёл на меня смотрел, но тогда я не ощущала острой необходимости, чтобы он отвернулся. А сейчас, после высказанной претензии, едва выдерживаю его тяжёлый помутневший взгляд и на полном серьёзе подумываю спрятаться от него, либо забравшись в шкаф, либо занырнув под кровать.

Это что там в глазах у Дамира мелькнуло? Бред, конечно, чистой воды, но мне только что привиделось, что в зрачках у Дамира целая толпа чертей, и что они дружно мне мохнатыми лапами помахали.

Чур меня, чур!

Интересно, Фролов, если что, визит батюшки в его квартиру одобрит?!

Странное выражение на лице мужчины как неоткуда взялось, так внезапно и испарилось. Теперь он смотрел на меня совершенно обыденно, я бы даже сказала, с безразличием.

— Ольга, надо было сразу уточнить, но, думаю, проблем не возникнет. Моя горничная не только за порядком следила, она ещё, когда это требовалось, готовила. Ты же не против и эту обязанность взять на себя?

А-а-а? Шикарно-то как. А что, так можно, да? Просто взять притвориться внезапно оглохшим и проигнорировать мой вопрос. Хотя и не вопрос это вовсе был, а самая натуральная жалоба!

— А как насчёт того, что я могла быть неодета?

Требовать ответ от Дамира, да ещё и настойчиво, никак не вписывается в мою стратегию поведения, но мне плевать. Если сразу чёткие границы личного пространства не обозначить, потом есть шанс обнаружить Фролова в ванной за шторкой в тот момент, когда душ принимаю.

Ну а что… вот приспичит ему срочно сообщить мне ещё об одной обязанности его горничной. Вдруг он запамятовал, что она ему ежедневно пятки массировала в семь вечера, а на часах как раз без пяти минут семь. Где гарантия, что закрытая дверь в ванную и шум льющейся воды его остановят?

— Я и первый раз тебя, Ольга, отлично услышал. И принял к сведенью, — раздражённо, но всё-таки отреагировал Дамир, но сразу перескочил на более интересную для него тему. — Софья Дмитриевна несколько раз упоминала, что готовить тебя научила. Ты её слова не опровергала. Это же была правда?

Стоп… стоп. Что значит «принял к сведенью»? На этом месте можно чуть поподробнее? Принял к сведенью и наплевал? Или принял к сведенью, прошу прощения, был страшно не прав, клянусь правым глазом - исправлюсь, сам его себе выколю ржавым гвоздём, если подобное ещё раз повторится? Мне не понятно.