Взгляды девушек встречаются. Арина учтиво здоровается и кивает. Рада же молчит.

_________________________

Арина Покровская, 28 лет, девушка Тимофея Грозного

10. Глава 9. Мне она не нравится

(Рада)

Слышу звук открываемой двери и радостная бегу в прихожую. Весь день не находила себе места. Пыталась рисовать, а когда поняла, что рисую обнажённый торс мужчины, который очень похож на торс Тимофея, бросила.

Даже готовкой занялась в ожидании его прихода. Захотелось отблагодарить за вчерашний день. Что-то в нём было, что трогало меня, задевало душу. Может, его забота,а может, и его шикарные синие глаза. Я каждый раз с трудом отводила взгляд от них. А ночью я даже поняла, что не против пожить с ним на правах племянницы. Если он будет таким же милым, как и вчера. Про то, что у него может быть девушка, мне даже в голову не приходило.

И вот теперь она стоит передо мной. Вся такая красивая: белая норковая шубка, даже под ней видно, что грудь у Арины большая, накачанные губы. Я гадкий утёнок по сравнению с ней. И мне снова хочется спрятаться под розовый парик , который сегодня даже не надела. Сама не понимаю, почему мне так больно и обидно.

Тимофей помогает ей раздеться. По ней видно, что она здесь не первый раз. Ориентируется очень хорошо.

– Как день прошёл? – спрашивает он у меня. Но у меня пропало желание с ним разговаривать. Всё, что хотелось сказать весь день, все темы, которые я прокручивала в голове разом стали не важны.

– Нормально, – быстро отвечаю и убегаю на второй этаж в свою комнату.

Не хочу видеть их счастливых и красивых. Я не из их мира. И вид Арины мне напомнил об этом. Мне никогда не быть такой. Да я и не хочу. Больно надо быть похожей на неё.

Зарываюсь в подушку, чтобы заглушить голос матери в своей голове.

“Да в кого ты такая уродилась? Ни рожи, ни кожи, за что не возьмёшься, всё похеришь. Лучше бы аборт сделала, чем тебя рожала. А теперь вот мучайся с тобой”.

Лучше уйти, лучше сбежать, чтобы больше не слышать таких слов ни от кого. Лучше быть одной.

Нет, я не плачу. Обещала себе никогда не плакать больше. Если даже мать так говорила, значит, действительно – я никому не нужна. И мне никто не нужен. С чего я вообще взяла, что можно доверять ему. Он ничего про меня не знает. И надо сделать так, чтобы и не узнал. Зря я не воспользовалась сегодняшней возможностью и не обыскала его спальню. Дура!

Ругаю себя за слабость. Слышу стук в дверь.

– Рада я могу войти?

– Нет.

Дверь всё равно открывается, впуская немного света в комнату.

Чувствую, что сел на кровать.

– Что-то случилось? – спрашивает тихо, психолог хренов.

– Нет.

– Почему ушла?

– Захотела.

– Ты сама весь ужин приготовила?

– Нет. Заказала доставку, – ворчу из-под подушки.

– Подскажи тогда номерок заведения, а то выглядит очень аппетитно.

– Не помню.

– Ужинать будешь?

– Нет. Че пристал ко мне? У тебя там дама скучает без твоего внимания.

– Не хочу, чтобы ты обижалась.

– На что?

– Сам не знаю. Но ты же на что-то обиделась.

– Перемирие закончилось. Так что не строй из себя доброго дядюшку.

Во мне поднимается волна злости на него. За то, что он такой тупоголовый. Сажусь на кровати. Поворачиваюсь лицом к нему.

– Или, может, ты хочешь продолжения того утра ,когда сбежал? Неужели твоя мымра не удовлетворяет тебя.

– Рада. Ты же не такая.

– Как раз наоборот. Я такая. Уходи.

– Я просто хотел провести спокойно вечер. Чтобы ты познакомилась с Ариной.

– Мы познакомились, и она мне не понравилась. Всё? Теперь я могу побыть одна.

– Ты знаешь, что ты сегодня хорошо выглядишь? Это платье тебе очень к лицу, – Тимофей внезапно меняет тему разговора.