– Мы пришли сюда потому, что из этого окна лучше всего видны птичьи гнезда. Мы завтра собираемся поохотиться. Не думаю, что ты пойдешь с нами. Тебе подобные занятия никогда не нравились. – Было понятно, что Блейкни намеренно хотел унизить кузена. Себастьян больше ни минуты не хотел находиться в этом обществе.

– Если не возражаете, – сказал он, – я поищу атласы, которые хотел просмотреть. Без сомнения, мы увидимся за обедом.

К сожалению.

Диана Фэншоу до того, как это обнаружилось, сказала конюху, что хочет отправиться на лошади одна, и отослала его. Но оказалось, что ремешки стремян были на дюйм или два длиннее, чем нужно. Она быстро оглядела пустое прямоугольное помещение конюшни, подняла подол амазонки и вынула левую ногу из стремени.

Проклятие! Как же она могла забыть переменить чулки? Светло-розовые ее любимые, но они слишком тонкие для поездки верхом. Диана тихо выругалась, пытаясь расстегнуть пряжку на ремешке, и, услышав в нескольких футах от себя чей-то низкий голос, спрашивающий, не нужна ли ей помощь, наконец-то заметила, что ее одиночество нарушено.

Диана подняла глаза и увидела мистера Айверли, не сводящего глаз с ее ноги. Ну в конце концов, это был не лорд Блейкни. В другой раз ей бы даже было приятно «случайно» приоткрыть маркизу некоторые свои тайны и дать ему возможность полюбоваться ею, сидящей верхом на лошади, но сегодня у нее были причины избегать его, и поэтому она выбрала время для поездки верхом, когда компания отправилась на охоту. Она могла бы предположить, что странный кузен маркиза Блейкни сидит взаперти в библиотеке, – он почти все время молчал во время обеда, ни словом не обмолвился со своей соседкой леди Джорджиной и не проявил никакого интереса к планам сидевших за столом.

Однако заинтересовался ее ногой.

– Позвольте, я поправлю… – предложил он.

Вот еще! Диана одернула подол амазонки, прикрывая колено, и лишь затем сообразила, что он имел в виду стремя. Почему бы нет? Ведь иначе пришлось бы слезать с лошади. А ей не терпелось поскорее отправиться в путь, пока эти две жуткие сестрицы не решат составить ей компанию. Или не вернутся мужчины. Нельзя исключать возможность того, что они передумают стрелять птиц и решат провести утро как-то иначе. Непохоже, что Айверли может позволить себе излишние вольности. Ну, на этот случай у нее в руке имелся хлыст.

– Благодарю вас, сэр. На одну дырочку короче, будьте любезны.

Она сидела на своей хорошо выезженной лошади на высоте пяти футов, и голова мистера Айверли находилась на уровне ее талии. Ему пришлось наклониться, чтобы расстегнуть тугую пряжку ремешка. У нее перед глазами маячила лишь тулья его шляпы, но она чувствовала, как движутся его пальцы, а рука касается затянутой в шелк икры.

– Так достаточно? – пробормотал он, а когда поднял голову, постарался не встретиться с ее взглядом, насколько она могла заметить сквозь стекла его очков в металлической оправе. На его скулах выступил легкий румянец.

Леди Фэншоу попыталась всунуть ногу в стремя, но не попала. Айверли аккуратно взял ее обутую в ботинок ногу и абсолютно точно просунул в металлическую скобу.

– Замечательно, спасибо, – поблагодарила она, оправив юбку и подтягивая вожжи.

Айверли пробормотал что-то вроде «не стоит благодарности». Она ждала, что он сделает шаг в сторону, чтобы освободить ей путь, но он, поколебавшись секунду, произнес:

– Можно мне сопровождать вас?

– Я хотела навестить родителей в Мэндевилл-Уоллоп.

– Это на севере парка, если я не ошибаюсь. Три или четыре мили отсюда?