Я все прогуливался, пялясь на афиши и объявления. Фланировал беззаботно мимо камеры хранения, откуда пассажиры вытаскивали и куда затаскивали объемистые чемоданы, сумки, корзины, деревянные сундучки, баулы. Какая-то дама пыталась сдать на хранение свою пушистую персидскую кошку. Кошка мяукала. Приемщик сдерживался, чтобы не материться. Народ дивился. Господа ротозеи, успокойтесь. Это же вокзал. Глупые и анекдотичные казусы здесь вшиты в саму природу места.

Я усмехнулся, глядя на это представление. Да так улыбка и застыла на моих устах. Потому как за дамой с кошкой стоял Он.

Это уже потом я оценил детали внешности, приметы. А тут будто током дернуло – вон он, искомый индивидуум. Гость из Парижа и мастер «боя с шилом».

Тут же я отвел взор. Потом, как бы невзначай, рассмотрел объект в подробностях. Действительно, бегемот – телосложение солидное, со мной вполне может поспорить. Пальто дорогое, из коричневого габардина. Вместо меховой шапки, которая уместнее в разрезе грядущих морозов, плотная темно-коричневая шляпа. И главное – туфельки он не менял. Те самые «нариманы» – светло-коричневый верх, черные лакированные носки и запятники. Смотрятся просто вызывающе на фоне шаркающих валенок и галош.

Тетку с кошкой отправили восвояси. После чего гражданин из Парижа, который позже пройдет по нашим оперативным документам как фигурант Француз, получил по квитанции массивный кожаный чемодан. Отойдя от очереди, поставил его на пол. Снял шляпу и вытер белоснежным платком пот с круглой массивной лысой головы. И как бы невзначай огляделся – быстро, мимолетно и остро. Кто другой и не насторожился бы, но у меня засосало под ложечкой. Слишком хорошо я знал такой взгляд. Этот человек оценивал ситуацию, прикидывал свои действия и ждал подвоха. Он страховался.

Сомнения мои последние развеялись, как утренняя дымка. Это был он. Эмиссар из Франции. Теперь вопрос, как его найти, замещался проблемой – что с ним делать?

Ребята, которым я подал условный знак, все поняли моментально. И кинулись копать, как кроты, – незаметно, но глубоко и широко.

Через четверть часа я уже знал, что франт в шляпе взял билет в мягкий вагон до самой столицы. Через двадцать минут прозвучит гудок – и вперед, в Москву, как мечтали чеховские сестры, да так и не добрались до нее. А Француз рассчитывает добраться. Ну а на что рассчитываем мы?

– Что делать будем? Берем его? А если волына у него на кармане и пальбу откроет? – озвучил мои же опасения Кречетов. – Ему забава, а с нас потом головы снимут.

– Это как раз не проблема. И не таких медведей заламывали, – сказал я, уже прикинув, как подобраться к фигуранту и сшибить его с ног одним молодецким ударом ладони – проделано мной такое не раз и на более увесистых тушах.

Но трудность не в этом. Помнил я отлично указание из Москвы. Объект не задерживать. Проводить. Держать под контролем. Брать только в крайнем случае.

А у нас случай крайний? Или не крайний? Вопрос дискуссионный. Но мне нравится больше идея – поиграть.

– Эх, давненько я в Москве не бывал, – сказал я. – И совсем не прочь проехаться в мягком вагоне…

– Здравствуйте, товарищ, – приятным баритоном произнес возникший на пороге купе мужчина, оглядывая меня и наше общее место обитания сроком почти на двое суток.

– Здравствуйте, – как можно шире и наивнее улыбнулся я. В такие моменты морда у меня дурацкая, безобидная, и я горжусь этим. Главное – составить о себе первое впечатление. Так тебя и будут воспринимать дальше, если только сильно не постараться это впечатление рассеять.