— Я не была раньше в кабинете министра экономики, — говорит, подходя к большому шкафу со стеклянными дверцами. На полках стоят какие-то книги, статуэтки, вазочки… Я их не смотрел. — И ты коллекционируешь антиквариат?

— Нет, я не коллекционирую. Это добро мне от Савельева осталось. Некогда было выбросить.

Алена открывает дверцу и достает небольшую вазу.

— Какая милая вазочка! — наигранно восхищается. — 19 века из Италии?

— Понятия не имею.

Алена выпускает ее из рук, и вазочка громко бьется на мелкие осколки.

— Упс…

Я удивленно таращусь на девчонку.

— Что ты делаешь?

— Извини, я случайно, — невинно хлопает глазами. — Это проблема? Эта вазочка была важна для тебя?

— Нет, мне вообще на нее по фиг. Но у уборщицы закончился рабочий день, а завтра в 8 у меня тут совещание. Я не против, чтобы ты разнесла весь этот хлам, но давай не сейчас.

— Хорошо, — довольно улыбается, топчась туфлями на осколках.

Что с ней происходит?

— У тебя тонкая подошва, Алена. Проткнешь ее и поранишь ноги. Уйди с осколков.

Алена послушно делает шаг вперед. Подходит к другому шкафу и принимается рассматривать, что в нем.

Она какая-то странная сегодня. Не то что бы я возмущен тем, что она разбила вазу, нет, этот хлам я и так собирался выбросить, но все-таки поведение девчонки мне пока непонятно.

— О, тут шахматы! — восклицает с удивлением. Открывает стеклянную дверцу и достает их.

— Алена, я понятия не имею, что в этих шкафах.

— Шахматы, — вертит в руке, демонстрируя мне.

— Хочешь поиграть? — спрашиваю в шутку.

Пожимает плечами.

— Почему бы и нет?

— А ты умеешь? — вскидываю бровь.

— Умею. А ты?

— Умею.

Постукивая шпильками, возвращается ко мне.

— Сыграем?

Смеюсь.

— Алена, — снова опускаю ладонь ей на поясницу и притягиваю к себе. На каблуках она почти одного роста со мной. Ее губы практически на уровне моих губ, и мне до одури хочется их поцеловать. — Я, конечно, совсем тебя не знаю, но почему-то мне кажется, что с тобой что-то происходит. Ты точно в порядке?

Внимательно смотрю в ее лицо, пытаясь прочитать по нему мысли. Замечаю покраснения вокруг глаз, старательно замазанные тональным кремом. Она плакала, догадываюсь.

— Со мной все хорошо.

— Не похоже.

Крепче обхватываю девчонку за талию и прижимаю к себе. Ее бедра упираются в мои. Опять снимает с себя мою руку и отходит на шаг в сторону.

— Так поиграем? — кладет на стол в шахматы.

— Ты же пришла за письмом, — напоминаю.

— Я о нем помню.

— Просто так мне играть не интересно.

Смотрю на коробку с шахматами на столе. Очень дорогое дерево, фигуры внутри наверняка резные. Наверное, Савельеву их кто-то подарил.

— Давай поиграем на желание? — предлагает.

Снова непроизвольно смеюсь.

— Алена, ты правда умеешь играть в шахматы?

— Да.

Удивительно. Когда я последний раз встречал двадцатидвухлетнюю девчонку, которая бы умела играть в шахматы? Никогда не встречал.

— Если ты знаешь, как ходят фигуры, это еще не значит, что ты умеешь играть.

— Я умею играть, Ярослав.

— Где ты научилась?

— У меня был хороший учитель, — загадочно отвечает.

Чувствую укол в самое сердце.

«У меня был хороший учитель» — так девушки говорят про своих первых парней.

Алена открывает коробку и высыпает на стол фигуры. Кладет доску и принимается расставлять белые и черные. И только сейчас я понимаю, что девчонка настроена очень серьезно. До этой секунды мне казалось, что она просто прикалывается, но нет. Девчонка реально почти в 11 вечера хочет сыграть со мной в шахматы.

— На желание, говоришь? — задумчиво уточняю, не сводя глаз с ее длинных тонких пальцев, продолжающих раскладывать на доске фигуры.