Но Фаррин Гарсия и другие учителя не сказали девочке-дельфину, что это безумная затея, все ждали моего ответа.

– Давай, старина! – воскликнул Ной. – Мы не бросим тебя на произвол судьбы. Ты же акула – тебе даже не придётся подниматься на поверхность, чтобы дышать. Наверное, потом ты скажешь, что это напоминало катание на американских горках.

– Не уговаривай его, – сердито одёрнула его обычно такая тихая Блю. – Я как-то раз пережила шторм в Карибском море в дельфиньем обличье. Единственный способ по-настоящему обезопасить себя от такого – это оказаться как можно дальше.

– Это правда, и вы допускаете ошибку, скажу я вам, – объявила мисс Уайт и обратилась к моей лучшей подруге: – Шари, ты ещё не знаешь, как могущественна природа. В большом каменном здании можно укрыться на время урагана… Но в море вы в его власти. – Я сразу мог бы сказать, что уговаривать Шари бессмысленно. Если она что-то втемяшит себе в голову, её не переубедить. Поэтому мисс Уайт обратилась к директору: – Джек, ты действительно собираешься ей это разрешить?

– Алиша… Думаешь, я смогу не пустить дельфина в воду? – ответил он вопросом на вопрос, а мистер Гарсия добавил:

– Я, конечно, предпочёл бы спросить ваших родителей, но понятия не имею, где они сейчас плавают. Мне удалось связаться только с родителями Ноя: они не успеют вовремя его забрать и просили нас о нём позаботиться.

Мою любимую учительницу, похоже, раздирали противоречивые чувства.

– Тогда я буду сопровождать группу, которая собирается переждать шторм в море, – решила она наконец, и я благодарно посмотрел на неё. Хорошая мысль – меня она очень успокоила.

– Финни… А как ты? – Мне вдруг захотелось узнать, что будет делать наш оборотень-скат. – Суша или море?

– Суша, дружище! – ответила Финни, накрыв мою руку ладонью, и вздохнула. – Мой отец – он полицейский, помнишь? – не знает, что мы с мамой оборотни, и наверняка потащит нас в какой-нибудь бункер. Папу удар хватит, если он не убедится, что мы в безопасности.

Шари по-прежнему неотрывно смотрела на меня и ждала ответа. И я вдруг сам удивился, как мне вообще взбрело в голову остаться на суше. Я хотел быть с ней – всегда и везде. Как хорошо, что ей, кажется, важно, чтобы я был рядом.

– Я согласен, – нарочито небрежно сказал я ей.

На следующее утро мы ожесточённо спорили за завтраком о надвигающемся урагане.

– Наверное, волны будут огромные… Надеюсь, они не сметут всю школу. – Джаспер просто дрожал от страха.

Финни постучала по стене:

– Чепуха. Это же вроде бетон?

– Притом хорошего человеческого качества! Так ведь говорят, да? – Шари тоже постучала по стене и посмотрела на большие оконные стёкла, через которые из столовой виднелось море. – Но вот это стекло… не знаю… В первый свой день на суше я как-то уронила банку, и она разлетелась на осколки, потому что у неё возникло недопонимание с землёй.

– Вот наглость с её стороны, – сказал я. – Но не волнуйся – эти стёкла намного…

Мы все вздрогнули, увидев, что снаружи что-то врезалось в стекло. Что-то серебристое.

– Ай! Чёрт! Эй вы, я не опоздала? Надеюсь, нет! Урок ещё не начался? Я так спешила!

Мы оторопело уставились на серебристую рыбку величиной примерно с селёдку, которая медленно скользила вниз по стеклу – судя по всему, она тоже морской оборотень.

– Привет, – сказал я и встревоженно выглянул на улицу. – С тобой всё в порядке? Ты себе ничего не повредила?

Джаспер вопросов не задавал. Они с Шари выскочили наружу и занесли девочку-оборотня внутрь. У неё были крупные серебристые грудные плавники, которые она могла растопыривать, как крылья, – сейчас они выглядели слегка помятыми. А, такое животное я как-то видел по телевизору.