Я снова вспыхнула, ощутив, как к коже прилила кровь. Мерзкий, отвратительный хам! Грубиян!

Счёт, который я планировала предъявить Диане после того, как мы её найдём, стремительно увеличивался, грозя перевалить отметку неоплатного долга.

Я села на переднее сиденье автомобиля и зло запыхтела. Всё же мне не хватало опыта в общении с такими… яркими хамами. Будь на моём месте Урсула, он бы не посмел так общаться. А так… увидел юную неопытную девушку и принялся упражняться в “остроумии”. Ну ничего, Земля круглая.

Рэйджен вёл машину уверенно, по-мужски расслабленно и в то же время предельно сосредоточенно. Его длинные красивые пальцы, которые больше подошли бы пианисту или массажисту, нежели детективу, лениво скользили по рулю, отправляя машину в контролируемый занос на повороте. Рисовался, подлец! Я видела это по его практически мимолётному взгляду, брошенному на меня словно случайно, по застывшей на губах полуулыбке.

И молчал. Детектив упорно молчал, не нарушая вязкой тишины, возникшей в салоне сразу, как только загудел мотор. Даже магнитолу и ту не включил.

Я чувствовала себя неуютно. Если бы Рэйджен отбросил свою идиотскую идею вывести меня из себя молчанием и заговорил, — о чём угодно, но только бы голос подал! — неловкость рассосалась бы под влиянием диалога. Пусть с язвительными усмешками и саркастическими шуточками, но это отвлекло бы меня от гнетущего предчувствия приближающейся жопы. Большой такой, неизбежной.

Мы мчались в неизвестность, и, по мере того, как за стеклами автомобиля сгущались сумерки, я становилась всё мрачнее и мрачнее. А ещё мне было страшно. Потому что я, в отличие от сестры, мачехи и даже вот самого Рэйджена, сидевшего рядом, была абсолютно обычным человеком. Без магии, без способностей, без тонкого чувства граней миров. И я как никогда ощущала свою уязвимость.

Не сделала ли я хуже, отправившись за Дианой с едва знакомым ведьмаком в полнейшую неизвестность? Может стоило отбросить страх перед родителями и позвонить Урсуле?

Представив чёрные глаза мачехи, я вздрогнула. Нет, надо попытаться всё исправить самой. А вот если ничего не получится, тогда идти с повинной и перекладывать проблемы на плечи более опытных Урсулы и отца.

— Хватит грызть себя, — вдруг сказал Рэйджен, не отводя взгляда от дороги.

— С чего вы взя…

— Ты слишком громко думаешь, — вдруг перейдя на “ты”, ответил детектив. — И да, так как нам предстоит весьма тесное кхм… сотрудничество на протяжении некоторого времени, предлагаю убрать формальности. Во время перестрелки будет не до вежливости.

— П-перестрелки? — запнувшись, переспросила я. А Рэйджен лишь хищно улыбнулся, продолжая следить за едущей впереди машиной.

— Я же говорил, что мы не на свидание собрались. Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю, Анна?

И вот он снова всего парой фраз довёл меня до состояния, когда воздуха в лёгких вдруг становится катастрофически мало, а слова для остроумного ответа никак не желают находиться.

Гад!

Ненавижу!

Дорога петляла, изобилуя змеиными поворотами, вызывая спазмы в животе. Я стоически терпела подкатывающую к горлу тошноту, обильно налегая на воду. За что и поплатилась.

На втором часу нашего путешествия мой организм, наплевав на предупреждения Рэйджена, потребовал срочную остановку.

— Я же предупреждал, — недовольно проворчал детектив. — У нас нет времени на остановки каждые полчаса.

— Но я терплю уже час! — возмутилась я. — Если вы не хотите, чтобы я испортила вам салон, лучше остановитесь немедленно!

Рэйджен недовольно сжал губы и, осмотрев участок дороги впереди, со вздохом повернул к обочине.