— Кто твои родители? — спросил Игнат.

— Не помню настоящих, — вздохнула я. — Меня воспитывали в семейном детском доме.

— Тогда это всё объясняет. Можешь ли ты предположить, что этот мир не единственный?

— Конечно.

Я кивнула на высившееся за спиной ограждение.

— За этим забором тоже люди живут.

— Прекрати язвить.

Ларвински нахмурился, остановился и неожиданно взял меня за руку.

— Интерес близнецов к тебе многое объясняет, — как-то странно сказал он. — Но, извини, я всё же проверю.

А в следующее мгновение стало ясно, что вампиризм стал частью моей жизни. Третий! К моему несчастному пальцу, пробуя кровь, присосался уже третий мужик за последние три дня! Такое впечатление, что они с собой специально иглы носят, чтобы новых девушек пробовать. Игнат поднял голову, и в его синих глазах полыхнул огонь, с которым мужчина быстро справился. Я же просто промолчала. С вопросами решила повременить. Очень уж скользким он мне показался, спаситель рыжий.

— Светоч, Светоч...

Игнат улыбнулся и отпустил мою руку, только усилив мой интерес. Кир меня назвал светочем. Теперь этот.

— Есть и другой мир, — вдруг заговорил Ларвински, — магический. Живут в нём маги, те, кому подвластны древние силы. В каждом маге живёт демоническая ипостась. Каждый демон имеет свои предпочтения, но все они черпают силы из родового источника.

— Бред, — я нежно улыбнулась. — Массовое умопомешательство — это уже несмешно.

После этих слов Игнат протянул мне руку, и его ладонь вдруг охватило огнём.

— Вы г-горите! — это было всё, на что я оказалась способна, глядя на импровизированный пожар без каких-либо объяснений.

Через мгновение всё вернулось на круги своя, кроме меня и моего впечатления от увиденного.

— В этом мире магия заглушена особенностью этого мира, но мелкие трюки удаются, — Игнат смотрел на меня внимательно.

— Не больно?

— Это магия огня.

— А... Альвари тоже так умеют?

— Они управляют тьмой.

— Н-ночь создают?

— Ты заикаешься, — улыбнулся Игнат и протянул мне знакомую фляжку.

—Э-тот тоже меня чем-то опоил, — я сделала глоток коньяка, имея в виду Дамира. — Горло до сих пор болит. И сны начались со стариками всякими.

— Хм... Не знаю, кто и чем тебя опоил, но не хочешь рассказать, что случилось в офисе?

— Кир начал приставать, Дамир вступился.

Я решила быть лаконичной. Рассказывать в красках, что Кир заставлял меня делать, не хотела. Ни к чему рыжему знать, что со мной чуть-чуть не предались разврату.

— Хм... Любопытно. И ты сбежала от демонов, пока они между собой разбирались.

Игнат посмотрел на меня, а затем развернул нашу прогулку ровно на сто восемьдесят градусов обратно к дому.

— Кто угодно сбежит, — я быстро оправдалась. — Что такое «светоч»?

— Это ты, девочка, — Ларвински улыбнулся.

— И зачем я им?

— Использовать хотят.

—Т-так и з-знала, — я снова начала заикаться. Сразу вспомнила сон, в котором меня оба использовали, а потом другой, про чёрную церковь, и мне стало дурно. — А помогаете зачем?

— А кто сказал, что я помогаю? — хмыкнул рыжий. — Преследую свои интересы.

— Это какие?

— Ещё не решил до конца, — улыбнулся мужчина. — Пойдём, покажу тебе дом.

Я остановилась, как вкопанная. Никуда я не пойду. Меня тут на заклание готовят, участь мою решают, между делом показывая дом и палисадник. Мол, расслабься, жертва, скоро мы тебя поиспользуем. Ещё неизвестно, в каких формах будет это использование заключаться. Этот рыжий Ларвински больше ничего рассказывать не собирался.

— А, давайте, я сейчас выйду за ворота и спокойно, никому ничего не рассказывая, отправлюсь на вокзал, как изначально договаривались, и затеряюсь где-нибудь, — предложила единственный вариант, который мог бы меня устроить.