Остаётся спросить себя: как?!

Как я могла быть настолько слепой?!

Вот и мой бывший при расставании очень удивился. Ему и в голову не пришло, что я могла не знать о его подлой интрижке. Но я действительно даже и не подозревала…

Мне было бы ужасно больно увидеть предателей на улице или в кафе. Но поймать их в детском отделе, где они выбирают коляску, в тысячу раз больнее…

Счастливые будущие родители.

А я – выбраковка, ошибка природы…

Людмила с опаской заглядывает мне в лицо. Она ждёт истерики и готова принять на себя мои вопли, обвинения, слёзы… Но слёз нет. Наверное, я уже все их выплакала за прошедшие две недели.

*****

Подруге приходится уйти. Она волнуется за меня и хочет остаться, но ей звонят из офиса: там дали электричество, и директор приказал всем вернуться, да ещё и продлил рабочий день до девяти вечера.

- Вот скотина! – ругается Милка. – Машунь, ты прости, но я пойду. Ты как? Справишься без меня? Разрешаю напиться в одиночку, и пирожные лопай, а я после работы снова к тебе заскочу, окей?

- Куда ты поедешь на ночь глядя… Не выдумывай. Я справлюсь, ничего со мной не случится.

Правда, не знаю, как выполню это обещание. Справлюсь ли?

Милочка уходит, вся в тревоге за меня. Закрываю за ней дверь, отмечая, что подруга умудрилась не произнести своё коронное «А я тебе говорила!». Наверное, ей было нелегко сдержаться и не сказать пару ласковых в адрес Дианы.

Да, Мила часто говорила, что лучше дистанцироваться от этой обворожительной красотки, но я считала, что она просто ревнует меня к Диане и хочет быть единственной моей подругой. А Людмила была права. Надо было и самой держаться подальше, и к своему мужчине не подпускать соблазнительницу…

Прячу в шкаф бутылку ламбруско – всё равно пить не собираюсь. Сколько лет перед глазами были родители с их пристрастием к алкоголю, поэтому я к нему испытываю отвращение. Пирожные убираю в холодильник – так тошно, что и сладкого не хочется.

А вот банка солёных помидорок-черри немного облегчила бы мои страдания. Представляю, как отправляю их в рот, ощущаю, как они лопаются на языке, и понимаю, что немедленно умру, если сейчас же не сожру целую банку.

Надо топать в магазин.

По дороге изо всех сил гоню от себя мысли о Диане, но не очень-то получается. Какая же она гадина… Мы давно дружили, доверяли друг другу секреты, делились переживаниями…

А потом она забрала у меня мужа. Наверное, Диане было не так уж трудно это сделать, она ведь шикарная. И она знала всё о моей семейной жизни, о привычках Артура и его предпочтениях. В борьбу за чужого мужика эта поганка вступила отлично подкованной. Она сильный противник. А если учесть, что ей удалось легко залететь от Артура, то становится ясно, что у меня в этой борьбе не было ни одного шанса на победу…

Но пусть они катятся к чёрту! Надо любым способом заставить себя не думать о них, иначе эти мысли меня уничтожат…

Возвращаюсь из магазина с тремя банками помидорок-черри, а у крыльца стоит… Глеб Леонидович.

Курит. Так красиво затягивается, подлец, и задумчиво рассматривает меня сквозь дым… На мужчине спортивные штаны и куртка, а на босых ногах сланцы. И ведь не холодно ему!

Я вот продрогла в моём нежно-голубом пальто и шарфе – пока ходила магазин, сто раз пожалела, что не надела шапку. Пронзительный ветер завывает между домами, растаявшие за день лужи снова превратились в лёд…

- Здравствуйте, Глеб Леонидович.

- Привет, Маруся.

- Значит, снова курите, - укоризненно смотрю на соседа. – Вы же спортсмен, боксом занимаетесь! Как это сочетается с курением, а?