– Меня действительно убивали. А она потеряла сознание. Девочка больна, насколько я могу судить. Мне понадобится горячая вода, соль и хорошее мыло.

– Сейчас все будет, сэр.

– Да, Джинкс, и, пожалуйста, будь осторожнее. Маленькая чертовка кусается. – Ему потребуется щелочное мыло и для собственной руки.

Вместо того чтобы взвалить девушку на плечо, как мешок с картошкой, что было бы вполне разумно, Хью осторожно взял ее на руки и прижал к груди. Будь он проклят, если знал, почему сделал именно так. Она оказалась почти невесомой. Даже не верилось, что еще несколько минут назад она так отчаянно дралась.

– Это ее укус? – Джинкс, придерживая дверь, указал взглядом на руку Хью. – Лучше вымойте как следует руку. А то от нее можно заразиться бешенством. В любом случае она запаршивела больше, чем любая дворняга. Куда вы ее несете?

– В кухню. Там можно, если потребуется, привязать ее к столу. Черт бы побрал эту девицу! Она мне бесполезна, если потеряет руку.

– Все так плохо, сэр?

– Не знаю, Джинкс. Понятия не имею. Вскипяти воду, и выясним.

Оказавшись в кухне, Хью осторожно положил свою ношу на стол и принялся стягивать с нее куртку. Себе он сказал, что хочет посмотреть, нет ли у нее на теле других ран, а уж потом заняться ее рукой, но при этом понимал, что есть и другая причина. Осознав это, он отдернул руки сразу, как только начал расстегивать рубашку на ее груди, и сделал шаг назад.

После этого он активно занялся практическими приготовлениями: зажег фонарь, поставил его вблизи, осмотрел бинты, убедился, что они не более чем грязное тряпье, заскорузлое от засохшей крови и бог знает чего еще. Их придется разрезать.

– У нас есть ножницы, Джинкс? И какая-нибудь посудина? Да, эта подойдет.

Джинкс наполнил глубокий таз горячей водой из чайника, добавил крупной соли и отправился в кабинет искать ножницы. Вернувшись, он протянул их Хью, который тотчас принялся осторожно срезать бинты, стараясь не причинять лишней боли девушке, но сразу понял, что их придется отмачивать. Ему даже думать не хотелось, что он увидит под ними.

– Боже! – Все было плохо. Очень плохо. Он взглянул на мертвенно-бледное лицо девушки – только на высоких скулах горел лихорадочный румянец. Она казалась нежной и хрупкой. Хотя характером, конечно, обладала бойцовским.

В таком состоянии она была для него бесполезна, но Хью не был настолько бессердечным, чтобы предоставить ее собственной участи. Нет, он чувствовал себя обязанным сделать для нее все, что в человеческих силах.

– Пошли кого-нибудь за хирургом, Джинкс. Будет лучше, если удастся разыскать в госпитале Первиса. И убедись, что у нас есть чистый нож.

Сначала Меггс увидела балки низкого потолка над головой. Она заморгала, стараясь сфокусировать зрение. От мерцающего света кружилась голова и слегка подташнивало. Она хотела поднять руку, чтобы заслонить глаза от света, но движение вызвало адскую боль.

Прямо в ухе зазвучал тихий низкий голос:

– Ш-ш-ш, не двигайся.

Но только Меггс никогда не подчинялась приказам, особенно если была испугана. Она зашевелилась, попыталась сесть, но сильные руки прижали ее к чему-то жесткому, похоже, к столу.

– Отпусти меня! – потребовала она, но голос был слабым и испуганным.

– В таком состоянии ты никуда не пойдешь.

Меггс повернулась на голос и обнаружила капитана, твердо державшего ее за руку. Она чувствовала его пальцы на своем предплечье, но больше ничего. Своим телом он заслонял ей обзор. Видно было только очень белые бинты, кроваво-красную воду и холодный блеск стали большого ножа, лежащего на столе рядом с ее головой.