— Простите, мадемуазель Дюран, но месье де Паризо нет дома. Он уехал рано утром и просил передать вам записку, если вы появитесь.

— Как уехал? — опешила я. Что теперь делать? Сердце забилось сильнее, а грудь сдавило от отчаяния. Искатели тогда доберутся до меня, это лишь вопрос времени.

— Месье де Паризо очень торопился, еще даже не рассвело, когда он вызвал такси. Он оставил вам письмо, мадемуазель Дюран. — Дворецкий вынул из кармана белый запечатанный конверт. — Вам плохо? Может, принести воды? Вы очень побледнели, мадемуазель…

— Да, Дидье, можно.

В горле вдруг пересохло, и я просто рухнула в кресло, быстро разрывая конверт дрожащими пальцами. На ладонь выпала маленькая белая таблетка. Стикс! Она могла спрятать меня от искателей на целые сутки. Я знала, что крестный позаботится обо мне. Торопливо достала небольшой листок, где было написано всего три слова: «Помощь. Свет. Храм». Что они означали? «Думай, Виви, думай».

Дидье вернулся со стаканом воды, и я тут же выпила стикс. Вот вам, искатели, скоро вы потеряете мой след.

— Крестный не говорил, куда направился? — на всякий случай спросила я дворецкого.

— К сожалению, нет, мадемуазель Дюран, — ответил Дидье. Он действительно расстроился и грустно улыбнулся мне.

Надо только понять, что значат три слова. Помощь —тут и так все ясно, указано место, где я могу ее найти. Храм… скорее всего, говорится о доме, в котором мне окажут помощь. Свет. Я не могла понять, а, нервничая, соображала туго. Глаза невольно осмотрели холл, широкую лестницу на второй этаж, большое окно со шторами цвета карамели. Портрет крестного на стене, а рядом парижский пейзаж, на котором изображены Елисейские поля. И вдруг меня как током ударило. Свет. Париж называли не только «городом любви», но еще «городом света». Именно в Париже впервые в мире появилось уличное газовое освещение, но в этом названии есть и другой смысл. Париж во многом был городом просвещения, революционных и творческих идей, он нес свет науки всем жаждущим знаний.

Я вскочила со стула и, попрощавшись с Дидье, выбежала на улицу, уверенная, что Франсуа уже укатил, но маг терпеливо ждал меня в такси.

— Вы еще не передумали поехать в Париж? — улыбнулась я, а сердце в груди продолжало с волнением биться.

Страх отступил, возможно, потому что я приняла таблетку или ехала в Париж с благородным чтецом. Так или иначе, я была рада продолжить путешествие с Франсуа.

— Я надеялся, что у вас изменятся планы и вы решите отправиться в Париж, — довольно усмехнулся чтец. И от его теплой улыбки стало так хорошо на душе. Страхи все исчезли. У меня все должно получиться. Я знала, куда отправляюсь, и надеялась там встретить крестного. Пока я не понимала его поступка, но была уверена, что Люка не просто так уехал, у крестного, наверняка имелись веские причины.

— Что ж, так вышло, что мне нужно в Париж и желательно попасть на утренний поезд. Я буду вам признательна, если вы довезете меня до вокзала, — взглянула на чтеца, уже зная его ответ. Как все удачно складывалось, но теперь меня это не настораживало.

— Буду счастлив, если вы, мадемуазель Сильвия, составите мне компанию, — обрадовался журналист и подвинулся, освобождая мне место на заднем сиденье машины. Хлопнув водителя по плечу, Франсуа вежливо попросил: — На вокзал, месье.

Таксист повернул ключ зажигания, машина заурчала и мягко тронулась с места.

— Если мы успеем, то после обеда уже будем в Париже, — произнесла я, глядя, как мелькают дома за окном. Тулуза просыпалась, и первые пешеходы уже появились на бульварах, автомобилей становилось все больше.