Франсуа что-то объяснял еще, но я уже не слушала. Нужно выбираться, только теперь я была в не очень хорошей физической форме. Сняла мокрую марлевую тряпицу со лба. С трудом, но я поднялась и замерла, прислушиваясь к себе.

— Мадам Жюли дала вам обезболивающее, потому что ее магия не смогла излечить вас. Вы приняли стикс, чтобы вас не нашли жандармы?

Я кивнула, глупо было скрывать очевидное.

— И тогда в Тулузе, когда вы увидели двух искателей на перроне, вы испугались, что пришли за вами, — теперь Франсуа не спрашивал, а утверждал. — Поэтому вы вышли в Вьерзоне, чтобы добраться на попутках до Парижа, так как на вокзале вас уже могли ждать жандармы. Я прав?

— Да, — я сделала шаг к двери, голова закружилась, и я бы упала, но журналист успел подхватить меня.

— Куда вы собрались? Вам нужно хотя бы до утра отлежаться.

— Нет, месье де Морель, мне нужно в Париж, потому что я хочу спасти отца от тюрьмы. И если вы не желаете мне помочь, то я найду того, кто поможет, — упрямо произнесла я. Сцепила зубы и попыталась оттолкнуть чтеца.

— Вы в своем уме? Мадемуазель Сильвия, вы до двери дойти не в силах, а собрались в Париж, — с беспокойством в голосе возразил журналист. Мы оба замолчали. Я отчаянно искала выход. У меня были деньги, можно нанять любого… но тут Франсуа тихо произнес. — Я отвезу вас в Париж, тем более мне по пути.

— И на чем мы… поедем? — прошептала я, прикрыв глаза. С чтецом, конечно, надежней всего, интуитивно я доверяла ему.

— На машине. Если выдвинемся сейчас, то примерно через три часа будем на месте. Успеем добраться до темноты.

— Отлично и… спасибо, месье де Морель, — я подняла голову, взглянула в карие глаза, в тот момент меня совершенно не волновало, что Франсуа был полукровкой. Его губы растянулись в улыбке, на щеках появились ямочки, и я ощутила в груди нежность. — Как вы оказались… там? Вы ведь были... в поезде.

— Я все вам расскажу, мадемуазель Сильвия, а сейчас позвольте позаботиться о вас, — Франсуа оставил меня на мгновение, чтобы закинуть на плечо мой рюкзак, затем поднял меня на руки и вышел из комнаты. Чтец осторожно нес меня по коридору, затем мы вышли в просторное фойе, и я услышала голос мадам Жюли.

— Месье де Морель, куда вы? Мадемуазель лучше остаться в постели до утра. Действие стикса закончится, и я смогу ей помочь.

«Как же болтливы у нее души», — раздраженно подумала я, приготовившись послать полукровку куда подальше, но журналист опередил.

— Нам срочно нужно в Париж, могу я одолжить вашу машину, мадам Жюли?

Видимо, зрячая замолчала от шока, и я взглянула на нее. Женщина растерянно приоткрыла рот и наконец выдавила из себя:

— Простите, но… я не могу. Это машина моего мужа, он ездит на ней в Вьерзон.

— Полукровки были на черном автомобиле, вы на нем же доставили нас сюда? — спросила я и, когда чтец кивнул, добавила: — Думаю, мы имеем полное право воспользоваться их транспортом, скажем так, за моральный ущерб.

— Месье, это не понравится им, когда они проснутся, — возразила мадам Жюли и попыталась меня поддеть. — Это настоящее воровство, недостойное магов.

— Мадемуазель Дюран права. Дайте мне ваш номер телефона, чтобы я мог сообщить вам, где оставлю автомобиль месье, — поддержал меня Франсуа. Мадам Жюли недовольно поджала губы, затем оторвала клочок бумаги от утренней газеты и, чиркнув на нем цифры, засунула мне между пальцами.

— Доброго пути, месье де Морель. Надеюсь, у вас все получится, — таинственно произнесла зрячая. Что ей там наболтали души? Я посмотрела на Франсуа, он вежливо попрощался с мадам Жюли, и мы наконец-то покинули этот дом. Я в очередной раз убедилась, что мой отец был всегда прав, говоря, что пора поставить полукровок и людей на место.