И тут я заметила внизу статьи небольшое свое фото и сделала, возможно, один из самых глупых поступков, выдавая себя с головой.

— Ой, простите, — чашка с кофе, будто нечаянно опрокинулась, заливая газету. — Я попрошу официанта принести другую… оплачу сама.

— Значит, не судьба мне увидеть прокурорскую дочку, — карие глаза Франсуа загадочно блеснули.

— Это было так важно? — попытавшись сгладить ситуацию, я усмехнулась и заговорщицки произнесла:— Я из Бордо и сотню раз видела заносчивую выскочку. Ничего в ней особенного нет, избалованная аристократка, считающая людей отбросами общества.

— Скорее всего, дочь прокурора тоже состояла в секте, — предположил чтец, сложив газету вдвое и отодвинув ее в сторону. Моя татуировка под браслетом начала сильно зудеть, и я спрятала за спину руку, чтобы незаметно почесать. Взглянула на незнакомого создателя, тот тихо беседовал с визави. Наверно, я сходила с ума и везде мне виделись преследующие меня жандармы. Если я чего-нибудь не придумаю, то уж точно попаду в их лапы.

— Скоро прибудем в Вьерзон, пора закругляться с обедом, — неожиданно заявил Франсуа, подзывая официанта. — Жаль, здесь недолгая остановка, погодка вон как разгулялась. Ну ничего, скоро прибудем в Париж.

— Месье де Морель, мне нужно в… уборную, — мои щеки вспыхнули, но я обязана была хоть что-то придумать, чтобы сбежать из поезда.

— Я вас провожу, — предложил журналист и пришлось идти с Франсуа через весь вагон.

— Не стоит меня… ждать, — сказала я, когда мы остановились в тамбуре рядом с дверью туалета. Щеки мои полыхали, но я упрямо продолжала: — Наши места в соседнем вагоне, не бойтесь, не заблужусь, — я постаралась улыбнутся самой милой улыбкой. Чтец кивнул и молча прошел дальше, а я быстренько шагнула в узкий туалет.

Поезд замедлял ход. Мы подъезжали к Вьерзону. Беспомощно взглянув на маленькое окошечко, я вздохнула. Даже магия создательницы не способна помочь хозяйке выбраться из туалета. Выход один… посмотрела в зеркало над раковиной, сменить цвет волос и еще бы переодеться, но не успею. Поезд издал гудок, завизжали колеса, а я судорожно создавала парик. В ладонях появилось знакомое тепло, закрыв глаза, я представила цвет, длину волос. Я видела во тьме сначала легкий штрих, набросок, а потом стали возникать все новые и новые линии. Появились тени, краски, а в руках я ощутила парик. Он вышел короткий с черными прямыми волосами. Быстро спрятав под него светлые локоны, я выскользнула из туалета в тот момент, когда поезд затормозил. Проводник уже стоял возле двери и готовился ее открыть. От нетерпения я чуть ли не прыгала на месте. Если сейчас в тамбуре появится Франсуа… Что я ему скажу? Паника мешала думать. Рука потянулась к голове, и я сорвала дурацкий парик. «Скажу, что захотелось подышать воздухом», — решила я и почувствовала себя увереннее.

Чтец так и не появился, я спокойно спрыгнула на перрон и быстрым шагом двинулась прочь от поезда. Услышала сзади крик проводника:

— Мадемуазель!

Но я лишь вжала голову в плечи и поспешила скрыться в здании вокзала. Что обо мне подумает Франсуа? Я старалась себя урезонить, мне должно быть плевать на мнение полукровки, но отчего-то в самой глубине души оказалось важно, чтобы чтец не считал меня плохой. Может, это было связано с тем, что журналист отнесся ко мне по-доброму или дело в притягательных карих глазах, да ямочках на щеках, когда Франсуа улыбался. Я мотнула головой, чтобы избавиться от мыслей об обаятельном журналисте.

Вьерзон был маленьким городком, вокзал почти пустовал, когда я зашла внутрь. Ехать до Парижа опасно, там наверняка меня ждут. А если добраться на автобусе до… Орлеана? Там тоже могут дежурить искатели. Мое фото теперь было в газетах и наверняка у каждого жандарма. В любом большом городе грозила опасность. Действие стикса прекратится завтра утром, до этого времени я должна найти крестного или попросить убежища у движения. У них наверняка имеются запасы таблеток.