Ему потребовалось время, чтобы успокоиться и прийти в себя. Мужчины сняли перчатки, размотали ленты с кулаков. Демидов ободряюще похлопал друга по плечу, украшенному кельтской татуировкой. Сам Степан – крупный тридцатишестилетний мужчина - тоже был щедро расписан чёрной тушью. Замысловатые узоры качались на бицепсах и мощных плечах в такт движениям железных мышц.

- Прости, Вадим.

- День был тяжёлый, Степан?

- О**еть, какой тяжёлый. Но я не должен был выплёскивать на тебя эмоции.

- Раз ты такой бешеный, надо было тебе сегодня с Рустамом спаррингнуться, - заметил хозяин клуба. – Вот я не додумался вас друг против друга поставить.  

Мужчины обернулись и посмотрели на атлета-тяжеловеса, настоящую глыбу из тугих мышц. Рустам тренировал на соседнем ринге девятилетнего мальчугана – сына Матвея. На фоне массивной фигуры бойца пацан смотрелся воробышком, но он бойко колошматил кулаками и коленями по боксёрским лапам, которые подставлял ему атлет. Ещё и подзуживал Рустама:

- Рустик-хрустик, сейчас я пробью твою защиту! Готовься! Как дам! И ногой, и с разворота! Бдыщ, бдыщ! Ну как, круто получилось?

- Мужик, ты поменьше болтай, - добродушно усмехнулся черноволосый верзила. – Работай.

… - Пора тебе, Степан, что-то делать с твоей жизнью, - сказал Матвей, когда три татуированных богатыря уже сидели в сауне, замотавшись в простыни.

Горячий пар поднимался от раскалённых камней, сильно пахло нагретым деревом.

Вадим удивлённо посмотрел на Матвея – зачем тот завёл такой разговор? Подобная тема время от времени обсуждалась в их компании, но при этом настроение Степана только ухудшалось. А сегодня он и так взвинченный.

Но Матвей упорно гнул свою линию:

- Тебе лет-то всего ничего, а ты себя похоронил. В каменную статую превратился. Давай, очнись, дружище. Хватит, бл**ь, киснуть. Прошлого не вернёшь.  

Степан нехорошо прищурился, окинул друга сумрачным взглядом, но ничего не ответил.

- Вот не надо на меня зверем смотреть. Мне не страшно, - улыбнулся Матвей и толкнул друга локтем. – Жизнь длинная, Степан. Давай уже просыпайся, парень.

- А сегодня что у тебя стряслось? – спросил Вадим.

- Да так, мужики… Не обращайте внимания.

*****

Из клуба единоборств Степан вышел вместе с Вадимом. Мокрый асфальт блестел в свете вечерних фонарей. Весь день светило солнце, и сугробы капитально подтаяли, по тротуару бежали ручьи.

- Ты сейчас домой? – поинтересовался Степан. – К жене, детям?

- Ага. – Вадим сунул руки в карманы куртки, глубоко вдохнул воздух, набирая полные лёгкие, и безмятежно улыбнулся. Он выглядел счастливым человеком, чем составлял контраст своему угрюмому товарищу.

Нет, Демидов не всегда был таким угрюмым. В своей прошлой жизни он умел улыбаться и радоваться самым обычным вещам. Но судьба забрала у него то, что он ценил больше всего на свете, и Степан превратился в одинокий мрачный утёс.

- Как твой сынок, Вадим? Сложно с младенцем? Ночью буянит?

- Не-а. Настя ловко с ним управляется, - с нежностью произнёс Туранов.

- Молодцы вы. Матвей, наверное, гордится, что в честь него назвали?

- Ещё бы! Он крёстный папаша у нас. Уже ждёт крестника на тренировку, планирует, как будет с ним заниматься в клубе.

- Ну, всего-то лет пять подождать, - хмыкнул Демидов. – И можно начинать.

- Да ты что – пять! В два года уже приведу, - рассмеялся Вадим. – Эх, у меня сын! До сих пор поверить не могу. Орать хочется от счастья.

Степан тепло похлопал по плечу младшего товарища. Но даже солнечные эмоции Вадима не могли изменить его настроение.

- А ты домой, Степан, или ещё есть дела?