- "Ничего" в том смысле, что здесь вообще ничего. Будто вычищено. Прошлое и будущее, вне и внутри… - если бы он мог ежиться, поежился бы. - Понимаю ведь, что опасно может быть… но и опасности нет.

Кивнула, соглашаясь.

Ведь даже осознать, плохо здесь или хорошо невозможно. Потому что и правда ничего.

Так не бывает.

У любого предмета, вещи, человека, мага всегда есть следы, изнанка, искры. Что-то можно увидеть, что-то увидеть внутренним взором, что-то целенаправленно - или нутром - почувствовать. А как быть с… когда никак?

- Но тебя я чувствую… - протянула, мысленно прикасаясь к нечисти. - И себя.

Я осмотрела все внимательней.

Окна не только ставнями прикрыты, но и промасленным пергаментом, частично пришедшим в негодность. Исправимо. Каменный пол хорошо промазан, почистить да половиком прикрыть - и все будет замечательно. И стол есть, и утварь, и стулья, кресло, глубокие и большие кадки, которые для мытья можно использовать. За одной из дверей - маленькая комнатка с кроватью, на которой мы с Аникой поместимся, еще и останется. Грязноватый мешок размером с кровать полон свалявшихся перьев и сена, но это тоже не проблема. Тем более, что в захламленной кладовке за второй дверью много чего обнаружилось. И шкуры, и шерстяные тряпки, и даже парочка грубых гобеленов - на стены для тепла их повесить можно. Но главное - большая каменная печь.

Я таких и не видела прежде.

Она круглой была, располагалась не посреди комнаты, а посреди домика, прямой каменной трубой уходя вверх. Сам дом был будто вокруг нее обернут, внутренние стенки смыкались на ее боках, и так получалось, что в каждой комнате - даже в кладовке - был кусок этой печи. А значит везде будет тепло.

Для меня, постоянно мерзнущей в последнии дни, это стало решающим аргументом.

- Уверена? - Ворон понял без слов. - А проклятие… и вот эти все странности?

- Они когда еще будут проявлены, - кивнула сама себе решительно, - А есть, спать, греться и мыться мы хотим уже сейчас.

Я вышла на крыльцо и сообщила благосклонно привалившемуся к дереву инквизитору, который с трудом оторвал настороженный взгляд от Аники…

...ну рисует ребенок пентаграмму-ловушку на земле, чего так смотреть?

- Так уж и быть.

- Что? - нахмурился инквизитор.

- Я согласна остаться. И работать в академии.

- Но я и не… - попытался возразить инквизитор.

- И взять на себя ваши заботы и хлопоты.

- У меня нет забот и хлопот! - возмутился инквизитор.

- Теперь будут. И дом неплох на первое время… Только прикажите, чтобы нам принесли наши вещи, продукты, дрова, сено - наверняка же запасли для живности! - лучшие ваши подушки и приборы столовые, чтобы кадку с чистой водой поскорее доставили, чернильницы и пергамента побольше, веревки толстые, веревки тонкие, глину для щелей…

- И это все? - спросил язвительно инквизитор.

- Завтра список может пополниться.

- Знаете… - Киану Бхавин явно хотел выругаться, но покосился на Анику, наносящую последний штрих, и не стал, - Почему то, что вам надо, делать должен я?

- Привыкайте, - пояснила ему охотно. - Теперь это часто так будет.

13. Бедные пресветлые

- Ма-ам… разве у пресветлых на всех не хватает денег? - Аника сидела на стуле, смотрела на огонь в печи и задумчиво качала ногой, - Мы же бывали в других замках, у наставниц, там по-другому! Почему в этой академии все так… странно?

И бедно. И неуютно. И грязно... У малышки за плечами уже столько ля и событий, что иному и не снилось. Потому ее рассуждения были порой настолько взрослыми и совершенно в искру.

Пресветлые не бывали бедными.