– Даже удивительно почему. Вы же столь доброжелательны… – протянула я, мысленно ругая капитана Лейна на все лады.

Явно они с командором в сговоре.

– Делаем всё, что в наших силах, – оскалился интендант.

Подумала, что если у него когда-нибудь случится понос, то я повременю с исцелением. А потом подумала, что нельзя в таком важном деле полагаться на случай, и хорошо бы организовать ему понос самостоятельно. Чисто в целях профилактики скверного характера.

– Скажите, а полки или стеллажи у вас есть?

– Свободных – нет, – заверил он, хотя за спиной у него виднелось как минимум два пустых шкафа, один из которых с оторванной дверкой. Но даже на него мне рассчитывать не приходилось.

– Что ж… понятно. Ну, не болейте, – громко, но не очень искренне пожелала я, подхватила коробку и направилась обратно в медблок.

Всё внутри кипело от негодования. Не знаю, что именно злило сильнее – что командор таким гадким образом решил вывести меня из себя или что у него получалось. Ещё на подходе к своему кабинету я заметила массивную фигуру Блайнера и могла поклясться, что он приготовил очередную гадость.

К сожалению, не ошиблась.

Он протянул мне подписанный документ и сказал:

– Поздравляю, теперь вы официально – гарнизонный целитель. Кстати, забыл вас предупредить, гарцель Боллар. Вечерник у нас по расписанию в шесть вечера, на закате. Его вы уже пропустили. А ужин будет в полночь. Имейте в виду, что в служебной столовой запрещено появляться в гражданском. Извольте надеть униформу. Вижу, вам её уже выдали.

И ведь явно издевался, но выражение лица у командора при этом оставалось отрешённым. Видимо, он его чаще, чем раз в неделю, не меняет.

– Разумеется, командор, – максимально спокойно ответила я.

Я скорее съем коробку с формой, чем позволю командору увидеть, насколько сильно меня бесят его незрелые выходки. С детьми, животными, психически больными и прочими Блайнерами нужно сохранять спокойствие.

– Что ж, тогда увидимся за ужином, – сказал он.

Мне при этом увидеться с ним хотелось только на одном мероприятии – его пышных похоронах. Но говорить этого вслух я, конечно, не стала.

Кивнула и невозмутимо удалилась в медблок. Закрылась изнутри и привалилась спиной к двери, мысленно повторяя себе: рано или поздно он отстанет. Главное – не показывать, что меня задевают его выпады, ведь тогда спасения не будет никакого.

А форма? Её можно и ушить, время до ужина ещё есть.

Поставила коробку на пол и села на ближайший стул, чтобы немного остыть. Командор бесил до красных пятен перед глазами.

Блайнер.

Этим всё сказано.

Все они одинаково эгоистичные, заносчивые и злые. Неудивительно, что Моэра Блайнер прокляла мой род просто за то, что отец посмел полюбить не её. Наверняка и племянник у неё столь же мстительный.

Несколько раз глубоко вздохнув, принялась за работу. Достала из саквояжа потрясающий швейный набор, который получила в подарок на семилетие от покойной бабушки. Одна из немногих по-настоящему красивых и дорогих вещей, что у меня оставались. Все драгоценности мы продали ещё в позапрошлом году, но этот набор я отстояла, хоть пятнадцать лет назад он и стоил баснословно дорого. Для швейного набора, разумеется.

В инкрустированном перламутром и мелкими жемчужинками сундучке имелось всё необходимое вооружение для боя с форменным платьем.

Нам с сёстрами нередко приходилось проявлять изобретательность, чтобы обзавестись новыми нарядами, ведь денег иной раз хватало лишь на отрез недорогой ткани. Один на всех. Эвелина не раз придумывала, как освежить гардероб: окрашивала платья в более тёмные цвета, меняла на них отделку или перешивала так, чтобы невозможно было догадаться, что в основу лёг какой-нибудь старый бабушкин летник. Хоть из всех сестёр главной швейной мастерицей была Эва, я тоже кое-что умела.