– Вы хоть понимаете, что творите?! – выпаливаю, едва мои губы оказываются на свободе. – Это просто произвол какой-то! Вы не имеете права так обращаться с людьми!

– Я всего лишь выполняю свою работу, – равнодушно отзывается гребаный терминатор, и с обвинительными нотами в голосе добавляет. – Вы только что пообещали обойтись без сцен.

– Ну да, ты же просто послушная шестерка, – язвительно отвечаю я. – Нет смысла устраивать тебе сцены.

Челюсть Николая плотно сжимается, но на удивление он так и не произносит ни слова в ответ на мое хамство.

Вскоре он услужливо, будто я не пленница, а самая что ни на есть уважаемая гостья, распахивает передо мной дверцу глянцево-черного Майбаха с тонированными вкруговую стеклами. И после того, как я обреченно забираюсь в просторный салон и усаживаюсь на сидение, захлопывает за мной дверь. Потом забирает какую-то папку с переднего пассажирского кресла, запирает машину и уходит.

Я перестаю вообще что-либо понимать. Если меня только что похитили, то почему даже не отобрали сумку с телефоном? Неужели Баженов настолько уверен в своей безнаказанности, что даже полиции не боится? Я ведь могу позвонить им и заявить о похищении человека?

Наверное, я бы так и сделала, если бы не преследовала одну конкретную цель. В моей ситуации звонить в полицию глупо. Сначала нужно хотя бы узнать, куда и с какой целью хочет увезти меня Баженов, а уж потом бить тревогу. В конце-концов, не убьет же он меня. Если, конечно, он и правда каким-то невообразимым образом не раскрыл наш с Захаровым план, в таком случае у меня есть все шансы закончить сегодняшний день в канаве с перерезанным горлом.

Я не знаю, сколько еще у меня есть времени, прежде чем Николай, или сам Баженов вернется в машину, поэтому, торопливо достаю из клатча свой телефон и набираю Жанну.

–  Я сейчас на парковке, заперта в машине Баженова, – выпаливаю в трубку, едва она произносит «алло».

– Боже, Алена, что ты там делаешь?! – восклицает наставница с неподдельным изумлением.

– Короче, мы столкнулись в холле, и он снова начал мне хамить. Я, естественно, тоже не молча сносила это. А потом он ни с того ни с сего заявил, что я поеду с ним, и приказал своему охраннику отвести меня в машину.

– Черт… – из динамика раздается раздраженный выдох. – Это плохо, очень плохо. Вот какого черта ты меня опять не послушалась, Алена? Я ведь сказала тебе ехать домой?!

– Угомонись, я просто в туалет зашла ненадолго… – устало объясняю я, и тру ладонью лицо, забив на макияж.

– Если бы ты с самого начала слушала меня и делала все так, как тебе говорят, то никогда не попала бы в такую ситуацию!

– Ты права, Жанна, я все испортила. Но теперь-то что делать?

– Я не знаю, не знаю… – голос наставницы в трубке звучит взволнованно, и её состояние непроизвольно передается мне, вызывая новую порцию мандража. Не припомню, чтобы она когда-нибудь так из-за чего-то переживала. Кажется, я и правда серьезно попала. – Понятия не имею, если честно. Первый раз с таким сталкиваюсь.

– Просто отлично! – восклицаю я, теряя остатки самообладания. – Так давай думай быстрее, как вытащить меня отсюда! Пока он не увёз меня куда-нибудь в лесок и не оставил там! 

– Да ладно тебе, Ален, ты чего? – неуверенно произносит Жанна. – Зачем ему тебя лес везти, ты сериалов пересмотрела что ли? Ну, даже если предположить, что он действительно по каким-то причинам захотел тебе навредить, то, думаю, у тебя бы как минимум телефон отобрали, точно. И закрыли бы не в машине, а в багажнике. Да и не на глазах у всего честного народа, Ален, тут же повсюду камеры!