– Пусть так, – покладисто сказал Ромка и потребовал: – Тогда вспоминай, кто еще у вас был. Может, из домоуправления кто? Или какие-нибудь торгаши?

Ирка задумалась.

– Нет, честно, никого больше не было. Месяца два – это точно. А поскольку папа этого своего Шильдера недавно переставлял, то тот, кто приходил раньше, не считается.

– Дядя Андрей сильно переживает? – с сочувствием спросил Славка.

– Еще как! Но говорит, что это все пустяки, бывает и хуже. Подумаешь, две книжки пропали! Стояли себе на полке, а теперь не стоят. Никого зато не убили, не взорвали, не похитили, и мы как жили, так и живем. И книжки эти не инкунабулы какие-нибудь. Будут деньги – приобретем другие. Только бы это был обыкновенный вор, а не тот жуткий тип.

– Будем надеяться, – вздохнул Ромка. – Но я постараюсь это узнать. Так просто мы это не оставим. Правда, Славка?

Славка молча кивнул.

– Полиция о краже знает, обещала принять меры, – сказала Ирка.

– Да она, твоя полиция, до сих пор не нашла того типа. А книжки ваши ей вообще сто лет снились. Пойдем, Славка, у нас с тобой еще масса дел.

Два друга спустились во двор, и Ромка не без смущения спросил:

– Славка, ты мне скажи, что это за икунабула такая?

– Инкунабула, – с видом знатока поправил Славка, – это книжка, напечатанная в Европе до первого января тысяча пятьсот первого года.

– Да? А у твоего дядьки есть хоть одна?

– Кажется, есть. Ничего особенного. Что-то потрепанное, тоненькое, похожее на журнал.

– А почему тогда не украли ее? Ведь она, наверно, куда дороже, а нести ее легче?

Славка пожал плечами.

– Я ведь и сам говорил, что это очень и очень странно.

– А ты знаешь, что говорил Лихтенберг? – Ромка не преминул показать, что он тоже не лыком шит. – «То, что кажется странным, редко остается необъясненным».

– А кто такой Лихтенберг?

– Немецкий мыслитель и физик. Восемнадцатый век.

– Понятно. Другими словами, все тайное становится явным. Так?

– Именно. Ну, пока. Ты с Джимом повремени, я сначала выведу Дика.

Ромка хлопнул Славку по плечу и скрылся в своем подъезде.

Недавно прочитанное и случайно всплывшее в памяти изречение немецкого философа Лихтенберга неожиданно окрылило Ромку. Надо действовать, причем срочно, решил он, и потому бедный Дик не обнюхал и трех кустов, как Ромка затащил его обратно домой, а сам скрылся в ванной.

– Ты бы сначала пообедал, а потом уж купался, – услышав шум льющейся воды, крикнула ему Лешка и удивилась: чего это он средь бела дня надумал лезть в ванну, ведь вечером не заставить мыться?

Конец ознакомительного фрагмента.