Леша хмурится, а я обхватываю себя руками, будто озябла. Хотя по правде сказать, действительно, знобит немного. Но это скорее от нервов, чем от холода.

Леша медлит, но потом, к моему облегчению, все же убирает коробочку. Сразу становится легче дышать.

- Леш, я замерзла, давай сядем в машину, - тут же говорю.

- Хорошо.

Мы усаживаемся, и я снова командую.

- Леш, отвези меня домой, пожалуйста.

Друг заводит двигатель, и мы трогаемся с места.

Хотя….друг ли?

Черт, этим своим признанием Леша настолько ошарашил, что совершенно забыла о главном - выяснить, что связывает его с Бергманом.

Кошусь на Лешин профиль. Такой привычный, с одной стороны. Но с другой, я должна отдавать отчет, что рядом со мной сидит сейчас совершенно незнакомый мне человек.

- Леш, так что с Бергманом? – спрашиваю минуты через две молчаливой езды по темным улицам.

- Жень, извини, но мне сейчас не до этого.

В Лешином голосе столько трагизма, что мне становится его жаль, несмотря на все.

- Леш, прости, - говорю осторожно.

В салоне снова воцаряется безмолвие, которое продолжается до самого приезда домой. Леша находит место на парковке перед подъездом, занимает его, и только после этого разговор возобновляется.

- Жень, но у меня хотя бы есть шанс?

Леша разворачивается ко мне и смотрит в глаза. Так преданно, точно щенок.

- Может, пойдем завтра в кино? Мы так редко бываем наедине. Теперь, когда ты переехала, мы могли бы встречаться чаще, чтобы лучше узнать друг друга.

Еле нахожу в себе силы, чтобы отрицательно помотать головой.

Сердце сжимается от того, как начинает тускнеть Лешин взгляд. Неужели я ему действительно настолько нравлюсь?

- Жень, а если я расскажу тебе обо всем, что связывает нас с Бергманом? Тогда встретишься со мной завтра? Например, мы могли бы сходить в кино или театр, ничего больше.

- Встречусь, - киваю не раздумывая.

Леша усмехается, но как-то невесело.

А чего он хотел? Ради получения информации, я естественно готова и на кино, и даже на театр. Хоть на оперу.

- Встречусь завтра, но расскажешь ты все сейчас, - добавляю.

- Ладно, - кивает он.

- Отлично, начинай. Я вся внимание.

Но не успевает Леша открыть рот, как тишину салона взрывает звонок моего айфона.

Ангелина.

- Да, - отвечаю поспешно.

- Жень, привет, - говорит няня, - ты все еще в ресторане?

- Нет, а что?

- Да Веруня что-то больно капризная, не заболела ли? Хотела попросить, чтобы ты вернулась пораньше, если это возможно. Лоб вроде не горячий, но мало ли.

- Я уже у подъезда, так что бегу, - перебиваю и тут же поворачиваюсь к Леше.

- Леш, извини, но мне нужно спешить, завтра договорим.

- Что случилось? Что-то с Верочкой?

Его голос звучит по-настоящему встревоженно, и я чувствую весьма ощутимый укол совести. Ведь он и правда привязан к дочке, одни только подарки чего стоят. И такие нотки беспокойства в вопросе, что тяжело подделать.

- Пока нет, просто капризничает. Но мне лучше побыстрее подняться наверх и выяснить, в чем дело.

- Я могу подняться с тобой, помочь.

- В этом нет необходимости, но спасибо. Не волнуйся, мы с Гелей знаем, что делать. В случае чего вызовем неотложку. Все, до завтра.

Выбираюсь из машины, и бегу к подъезду.

- Жень, ты букет забыла, - кричит Леша вдогонку и тоже выходит из машины, нагоняет.

- Ой, прости, прости. Ну, все, до завтра.

Хватаю букет, открываю дверь и скрываюсь в подъезде.

Вечер проходит в волнениях за Веруню. В какой-то момент мне кажется, что дочка и правда начинает заболевать. Она не в настроении, беспокойная. Не сидит на месте, капризничает и отказывается от еды. Но температура вроде нормальная, тридцать шесть и шесть.