– Ужасное название! – воскликнула Изабель.

– Оно соответствует истине во многих смыслах. Индия изменила нас, а условности общества не легкая накидка, которую можно снова накинуть без доли скептицизма. Борьба за выживание способна ожесточить человека, Елена.

– Вы не кажетесь ожесточившимся, мистер Торн, или сколько-нибудь угрюмым.

– Мнения порой субъективны. – Дариус покраснел и поправил очки.

– А как получилось, мистер Торн, что вы разыскиваете индийские древности в Шотландии, а не в Бомбее?

– А-а! – Дариус отложил вилку и нож. – Выяснилось, что…

Его прервало появление миссис Макфедден, державшей в руках корзинку свежих булочек.

– Вы развлекаете гостью, сэр?

– Я вряд ли гожусь для этого, миссис Макфедден. Вы уверены, что так принято?

Обойдя стол, экономка подала ему хлеб.

– У вас гость, и это ваш долг. Не думайте, что у меня есть время на салонные игры и прочую чепуху!

– Мистер Торн замечательный собеседник, – застыв, возразила Изабель.

– Что ж, хорошо. Уверена, вам не нужна компаньонка. Я могу заняться уборкой кухни и не утруждать себя тем, чтобы стоять рядом и оживлять светскую беседу. – Она повернулась и исчезла так быстро, что Изабель чуть не икнула от изумления.

– Она очень… резка с вами. – В доме ее матери не нашлось бы служанки, которой не пришлось бы собирать вещи после таких высказываний. При этой мысли у Изабель покраснели щеки, однако почему-то казалось, что мистеру Торну чрезвычайно приятна прямолинейность его экономки.

– Всегда. – Дариус передал ей корзинку, и Изабель выбрала самую маленькую булочку. – Она считает, что я слишком много читаю и в результате стал странным. И это отчасти справедливо. Но она знала предыдущего владельца, привязана к дому, и я счел разумным оставить ее. Аптекарь в деревне поведал мне, что она стала вдовой в двадцать лет и никогда не простила этого миру. – Он вздохнул. – Мне нравится, как она ведет хозяйство, и вся ее шумливость делает дом не таким… тихим. Я предлагал ей нанять помощницу, но это предложение было встречено без восторга. Три дня суп подавался холодным.

По-видимому, у мистера Торна действительно имелось твердое правило спасать женщин.

– Вы не любите тишину, мистер Торн?

– Всему свое место, – покачал он головой.

– Что ж, в одном ваша экономка ошибается.

– Правда?

– Это мне, как добропорядочной гостье, полагается развлекать вас, дабы отплатить хозяину за его гостеприимство. У вас есть… пианино?

– Увы, нет.

– Арфа?

– Это приведет на извилистую дорожку разочарований, Елена. – Он вздохнул, однако затем просиял. – Вы можете почитать мне вслух! Я люблю слушать, когда в виде исключения кто-то другой читает вслух стихи. Мой собственный голос слишком скрипуч для моих ушей.

– Если хотите, – кивнула Изабель.

– Или… – Голос Дариуса задумчиво замер.

– Или? – подтолкнула она его.

– Пожалуй, у меня есть идея получше. Вы играете в шахматы?

– Это еще более прямая дорожка к разочарованию, мистер Торн. К сожалению, нет.

– Хотите научиться?

Изабель откинулась на стуле и задумалась. В огромном доме ее родителей было несколько комплектов шахмат, но ей никогда не предлагали взять их в руки. Даже в кабинете ее мужа имелась богато украшенная доска, но Ричард никогда не играл, и она никогда не просила его научить ее играть.

– Разве это не чисто мужская игра?

– Совсем нет. Это игра стратегии и битвы, но это интеллектуальная игра, и она доступна любому полу. – Дариус положил локти на стол, его выражение изменилось, и было видно, что он увлечен своим предложением. – Две стороны стоят лицом друг к другу, и у каждой цель – победить.