– Мне нечего продавать, и покупать я ничего не хочу! – яростно заявил Барт.

Индиец не двинулся с места. Он бесстрастно стоял в дверях, как бронзовая статуя. На нем был грязный красный тюрбан, небрежно намотанный на маленькую голову, грязная рубаха, некогда белая, подпоясанная желтым платком из грубой материи, темно-синие брюки и тапочки с загнутыми носками на голых ногах. Его черные глаза блестели, а аккуратно подстриженные усы странно контрастировали с убогим нарядом.

– Хокар бедный, Хокару нужен деньги, – заныл он монотонно, хотя глаза его быстро обшаривали лавку. – Дай Хокару, дай. – И он протянул перед собой шнурки.

– Не нужны они мне, говорю тебе! – злобно крикнул Барт. – Позову фараона, если не уйдешь.

– Хо! Хо! Кто украл осла? – послышался пронзительный голос у двери, и из‐за спины торговца шнурками высунулась лохматая голова и ухмыляющаяся физиономия, увы, нуждающаяся в мытье. – Оставь этого парня в покое, ладно? Он мой приятель, видишь?

– Значит, вали отсюда вместе с ним! – возмущенно воскликнул Барт. – Если он не понимает по‐английски, то ты, Трей, понимаешь.

Трей выскочил на середину лавки и скорчил возмущенному продавцу гримасу, засунув пальцы в рот, чтобы сделать его еще больше, и вытаращив глаза. Хокар не улыбнулся, но по‐прежнему не выказывал желания двигаться. Таузи, разозленный загородившим проход торговцем и боевым танцем Трея, перепрыгнул через стойку. Он попытался ударить нищего танцора по голове, но промахнулся и упал, растянувшись на полу во весь рост. В следующее мгновение Трей уже танцевал на его теле, насмешливо высунув язык. Хокар при этом странно улыбнулся.

– Кали! – произнес он тихо. – Кали!

Невозможно сказать, чем бы закончилась эта сцена, но, пока Барт пытался подняться и опрокинуть Трея, в лавку мимо индийца прошел Аарон.

– Что происходит? – резко спросил он. Трей прекратил танцевать на распростертом теле Барта и пронзительно свистнул, засунув в рот два грязных пальца. Затем он проскользнул между ног Нормана и убежал, а Хокар уставился на книготорговца и, помолчав, указал на него пальцем.

– Один глаз, – спокойно сказал он, – нехорошо!

Аарон хотел спросить, что он имел в виду под этим оскорблением, но тот шагнул к прилавку и положил на него что‐то, после чего быстро вышел из лавки. С улицы слышался его затихающий голос:

– Хокар бедный, Хокару нужен деньги. Хокар христианин.

– Что тут было? – снова спросил Норман, помогая Барту подняться.

– Будь я проклят, если знаю, – ответил тот, вытаращив глаза. – По-моему, они сошли с ума. – И он рассказал о появлении и уличного мальчишки. – Что же касается этого нищего, – прорычал он, – то я врежу ему по его садовой голове, как увижу. Плясал на мне, а! Это отродье вечно сует везде свой нос, вот и когда мистер Бикот попал под машину.

– Ты видел, как сбили мистера Бикота? – спросил хозяин, устремив на помощника свой единственный глаз.

– Ну да, – медленно проговорил Барт, – видел, но Дебора велела мне помалкивать. Мистера Бикота сбили, а его друг, холодноглазый джентльмен, вытащил его из‐под колес машины, чтобы помочь ему, и они вдвоем с этим нищим перенесли его на тротуар.

– Хм! – Аарон подпер рукой подбородок и заговорил скорее сам с собой, чем с помощником: – Значит, там был Трей. Хм!

Барт, отряхнувшись, отошел за прилавок и взял то, что оставил там Хокар.

– Да это же коричневый сахар! – воскликнул он, дотрагиваясь до своей находки языком. – Неочищенный коричневый сахар… Целая горсть! – Он протянул хозяину сахар на ладони. – Что этот иностранишка имеет в виду, когда разбрасывает эту гадость?