Добравшись до отдела игрушек, Ричи увидел, что там абсолютно, полностью пусто. Отсутствовал даже продавец – взрослый человек, который мог удержать ситуацию под контролем. Он слышал, как три динозавра апокалипсиса приближаются с каждым мгновением. А сам просто не мог больше бежать. От каждого вдоха левый бок прорезала боль.

Взгляд его упал на дверь с надписью «АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД / ВКЛЮЧАЕТСЯ ОХРАННАЯ СИГНАЛИЗАЦИЯ». В груди затеплилась надежда.

Ричи побежал по проходу, заставленному игрушками «Дональд Дак в коробочке», танками армии Соединенных Штатов, изготовленными в Японии, револьверами с пистонами Одинокого рейнджера, заводными роботами. Добрался до двери, со всей силой навалился на толкающий рычаг. Дверь открылась, впуская в отдел холодный мартовский воздух. Зазвенела охранная сигнализация. Ричи согнулся пополам и метнулся в соседний проход. Где и улегся на пол еще до того, как закрылась дверь.

Генри, Виктор и Рыгало влетели в отдел игрушек, когда дверь захлопнулась, отсекая звон охранной сигнализации. Они бросились к двери, Генри первый, с закаменевшим, решительным лицом.

Наконец-то появился продавец, вбежал в отдел. В синей нейлоновой куртке поверх невероятно уродливого клетчатого пиджака спортивного покроя. Оправа его очков была розовой, как глаза белого кролика. Ричи подумал, что выглядит продавец как Уолли Кокс 42 в роли мистера Пиперса, и ему пришлось уткнуться предательским ртом в мягкую часть предплечья, чтобы не растратить последние силы на смех.

– Эй, парни! – воскликнул мистер Пиперс. – Через эту дверь выходить нельзя. Это аварийный выход. Эй, вы! Парни!

Виктор нервно глянул на него, но Генри и Рыгало не меняли взятого курса, и Виктор последовал за ними. Охранная сигнализация зазвенела вновь, на этот раз звенела дольше, пока все трое не выскочили в проулок за домом. Еще до того, как она смолкла, Ричи поднялся и затрусил к отделу женского нижнего белья.

– Вас всех больше не пустят в этот магазин! – прокричал ему вслед продавец.

Оглянувшись, Ричи ответил голосом бабушки-ворчуньи:

– Кто-нибудь говорил вам, молодой человек, что выглядите вы точь-в-точь как мистер Пиперс?

Так он в тот день и спасся. А потом оказался в миле от «Фриза», перед Городским центром… где, как он надеялся, ему больше не грозила никакая беда. По крайней мере на какое-то время. Он вымотался донельзя. Сел на лавку чуть левее статуи Пола Баньяна, мечтая только о тишине и покое, чтобы хоть немного оклематься. Буквально через несколько минут он намеревался подняться и пойти домой, но пока млел под теплым солнышком. День-то начался холодным, мелким дождем, зато теперь можно было поверить, что весна набирала силу.

Со скамейки Ричи видел большое табло Городского центра, на котором в этот мартовский день огромными яркими синими буквами написали:

На это шоу Ричи действительно хотел бы пойти, но знал, что нет смысла даже мечтать. По мнению его матери, вечер приятных развлечений не мог иметь ничего общего с Джерри Ли Льюисом, говорящим американской молодежи, что у нас курица в сарае, чьем сарае, каком сарае, моем сарае. Если на то пошло, не мог он иметь ничего общего и с Фредди Кэнноном, песню которого «Девочка-таллахасска, у которой тело – сказка» постоянно крутили по радио. Она признавала, что в подростковом возрасте обожала Фрэнка Синатру (которого теперь звала Фрэнки-Сноб), но нынче, как и мать Билла Денбро, терпеть не могла рок-н-ролл. Чак Берри приводил ее в ужас, и она заявляла, что Ричард Пенниман, известный среди подростков и еще более младших слушателей как Литл Ричард, вызывает у нее желание «блевать, как курица».