Я бы попросила Ленку заменить меня на одной из сессий, если бы Соловьев не знал правды. Тогда бы я врала напропалую, как делала это с тем парнем в августе, но не продержалась и две недели. Да и секс с ним был не тем, ради чего стоило терять деньги так часто.

Соловьеву врать бесполезно. Он знает, кем я работаю. И должен понимать, что даже после ночи с ним для меня ничего не изменится.

У него хорошая выдержка.

— Тебе надо работать, — только и повторяет он за мной, обдумывая каждое слово.

Чувствую, как он отстраняется. Вижу, как хмурится.

— Лера, я должен кое-что спросить, ладно?

Киваю.

— Ты всегда работаешь одна?

— Да.

И это честный ответ, по крайней мере, я так думаю. Пока не вспоминаю о справках и договоре с Серегой на воскресенье вечер. Ладно, сегодня суббота. Решаем проблемы по мере их возникновения.

— Только ты и твои пальцы?

— Иногда вибратор, иногда — два.

Соловьев нервно сглатывает.

— … Но всегда одна, — быстро заканчиваю фразу.

Он упирается одной рукой в капот, а второй ерошит собственные волосы.

— И ты не можешь сегодня пропустить? Никак?

— Могу, но я потеряю деньги. А они мне нужны.

Я хочу быть с ним честной. Теперь. Раз уж он и так знает правду. Не только про меня, но и про бабушку.

— У тебя были парни, которые знали… что ты делаешь?

— Нет.

Разговор дается ему с трудом, но ничего с этим не поделать. Не знаю, как об этом говорить иначе.

— Послушай, то, что я видел… Все это очень быстро закончилось.

Теперь ясно, когда он смотрел на меня. Мой единственный фиаско, по закону подлости сразу после нашей встречи.

— Да, вчера это было очень быстро, — киваю. Не уверена, но, кажется, у меня горят щеки. — Я думала о тебе.

Вот теперь у него отваливается челюсть.

Я тоже прекрасно понимаю, зачем мужчины смотрят такие видео. И ясно, чем Соловьев занимался до или после. Хотя не ясно, успел ли он вообще кончить за ту короткую сессию прошлой ночью.

Вид у него такой, как будто я своими глазами застукала его за мастурбацией.

Криво усмехаюсь.

— Ты ведь смотрел на это… с одной целью.

— Ага, — выпрямляется он, хватает за талию и притягивает к себе. — Хотел тебя забыть.

— Не вышло, судя по всему, — сжимаю его член через джинсы.

Он хрипло стонет.

— Не делай так, иначе я никуда не отпущу тебя сегодня, — шепчет он, поглаживая большим пальцем мои губы.

— Тебе и не нужно меня отпускать.

Соловьев отстраняется.

— Что ты сказала?

До меня с запозданием доходит, что я только что ему предложила.

— Э-э-э…  — тяну я. — Ну я имела в виду, что…

Это самое безумное предложение, которое я когда-либо предлагала мужчине. Даже когда в садике предложила сбежать всей группой на Северный Полюс — это и то было реальней.

— Ты хочешь, чтобы я смотрел на тебя… В живую, — припечатывает Соловьев и вжимает меня в капот. — Серьезно, Лера? Ждать рядом, пока ты кончаешь для других? Это ты предлагаешь?

Он на взводе и едва сдерживается. А я не могу ответить, потому что он терзает мои губы прерывистыми поцелуями, а его рука пробирается под одежду, под лифчик, который он так и не расстегнул сегодня. Я вздрагиваю, когда его холодные пальцы касаются сосков.

Соловьев трет его пальцами, и я стону в голос. Низ живота пылает огнем. Если я коснусь себя сейчас, то кончу еще быстрее, чем вчера.

Хватаю его водолазку и заставляю нагнуться.

— Если ты так и не трахнешь меня сегодня, Соловьев, я тебя прокляну. Мне надо поработать, а значит, ты останешься рядом. Можешь не смотреть, если не хочешь. Но будь уверен, кончать я буду только для тебя.

Он натурально рычит и почти опрокидывает меня на капот, губы горят от его поцелуев. Щетина колется сильнее. Он ударяется бедрами о мои разведенные ноги.