Хлопок. Леша подскочил и тут же скорчился от боли. Головой будто орехи всю ночь кололи. Она болела не только внутри, но и… Он попробовал пошевелиться и тут же вскрикнул. Все тело болело. Леша осмотрелся. Рядом лежала голая Жанна, он тоже был в чем мать родила.

«Что здесь произошло?»

Жанна лежала, повернувшись к рваному тряпью (Леша подозревал, что это их вещи), ее ягодицы были синими от кровоподтеков. Алексей услышал голоса и только тогда прозрел. На улице было светло, а все эти хлопки и разговоры были не чем иным, как началом рабочего дня строительной бригады. Леша встал и подбежал к окну. Рабочие разгружали инструмент.

– Что там, милый? – услышал Страхов голос жены.

– Жан, там это… – Он обернулся и ахнул. Груди супруги, словно две огромные лиловые сливы, колыхнулись в такт движениям.

«Неужели это все я с ней сотворил? Нет! Это она сама, а ты просто наблюдал и дрочил! Ведь именно поэтому у тебя хер, словно бесчувственное полено, болтается между ног!»

Леша непроизвольно потрогал член рукой и снова скривился от боли.

– В чем дело, дорогой? – Жанна кокетливо подняла бровки. – Хочешь повторения?

– Нет! – слишком резко ответил Алексей, но потом, уже мягче, добавил: – Не сейчас. Там строители.

– И чего? Ты хочешь, чтобы они присоединились к нам?

«Неужели у нее ничего не болит?» – подумал Леша, глядя на ее синие сиськи.

– Ты оглянись по сторонам. Мы голые и не в собственной постели московской квартиры.

– Ну и что, – томно проговорила она.

– Одевайся, мать твою!

Страхов подбежал к тряпью в углу и начал надевать джинсы. Подал Жанне спортивные брюки и рваную футболку. Они оделись по-армейски быстро. Леша осмотрел Жанну. В дырку на футболке торчала лиловая грудь. Он застегнул олимпийку под горло. Жанна вскрикнула и ударила его. На нем был свитер, растянутый по известным причинам, и джинсы. Слава богу, у Жанны хватило сил только на то, чтобы сломать молнию на ширинке. Он опустил свитер и вышел из комнаты.

– О, хозяин? – прораб стоял с циркуляркой в руке. Шнур болтался, как уставший член Страхова еще пять минут назад.

– Ты что, с ней спишь, что ли? – попытался пошутить Леша.

Прораб посмотрел на пилу, потом на Страхова и мотнул головой.

– Нет. А зачем?

«Чтоб дети были, дебил. Маленькие циркулярные прорабчики».

Леша не сдержался и хохотнул. Жанна вышла из спальни, кивнула и спустилась вниз. Прораб проводил взглядом Жанну, потом вернул свои бестолковые гляделки на Алексея и глупо улыбнулся. Леша даже подумал, что он сейчас у него спросит что-то типа: а ты с ней спишь?

– А, понимаю. Тяжелая ночка? – строитель похлопал свободной рукой Страхова по плечу, поправил на своем соскочившую лямку комбинезона и пошел в спальню, откуда вышли извращенцы.

Да, именно извращенцы. Леша теперь только так о себе и думал. Что бы ночью ни произошло здесь, это ему не нравилось. Когда завизжала пила, Алексею показалось, что он слышит музыку. Совсем тихую, какая может литься только из шкатулок или музыкальных открыток. Но это могло быть и галлюцинацией. Разве может какая-то музыкальная шкатулка перекричать циркулярку?

Леша улыбнулся своей шутке. Настроение явно улучшалось.

– Циркулярные прорабчики, – произнес Страхов и побежал вниз по лестнице.

Музыка стихла.

Жанна избегала смотреть мужу в глаза, да и он тоже будто прятался от нее. Она не расстраивалась, ей и без него проблем хватало. Жанна поехала в Донской и устроила Стасика в школу, с садиком для Алены было немного хуже. Мест пока не было и до новогодних праздников не предвиделось, но, на ее взгляд, это-то как раз и не было бедой. Она больше будет проводить время с дочерью и тогда наконец-то Бэби исчезнет за ненадобностью.