– А ведь они знали, что мы повезём ксенотиков на юг.

– Да понял я, – ответил Иван Петрович хмуро. – По всем признакам у нас завёлся ещё один «крот» ксенотиков. Будем работать, выявлять. А пока тебе новое задание: позвонил писатель, утверждает, что за его женой ведётся наблюдение. Взять под контроль, пресечь!

– Слушаюсь, – ответил Виктор, стирая с лица задумчивость.

Жил он один, поэтому ему не надо было отчитываться перед женой или родственниками, куда он исчезает и когда вернётся. Да и образ жизни не позволял бывшему десантнику ВДВ расслабляться. Получив приказ, Соломин сразу начал его выполнять.

Через час штатный охранник писателя был отозван, за квартирой Ватшиных было установлено наблюдение с использованием новейшей дальнозоркой аппаратуры и компьютерных анализаторов, а во дворе дома писателя появился фургончик с надписью «ЖКХ Ремонт». В фургончике этом под видом работников жилищно-коммунального хозяйства поселились оперативники Соломы, готовые в три секунды сменить разводные ключи, лопаты и веники на пистолеты.

На следующий день – это было воскресенье – наблюдатели доложили о подозрительном «шевелении» вокруг дома писателя.

Во двор заехала машина «Скорой помощи», да так и осталась там, приткнувшись к сетчатому заборчику детсада.

Потом появилась подозрительная молодая парочка, усевшаяся на лавочке возле детской площадки. Пара принялась потягивать пиво из бутылки и обниматься. Но подозрительной она показалась не своим «отвязным» поведением, а тем, что бутылку пива – одну! – не смогла осилить за два часа сидения на одном месте. Что для современной молодёжи не являлось нормой.

Солома заинтересовался «Скорой», попросил Дэна «пробить» номер новенькой машины и выяснил, что она числится за шестьдесят седьмой больницей скорой помощи, но на данный момент находится в ремонте. Стало ясно, что во дворе дома Ватшина машина появилась неспроста.

Оперативники сфотографировали также молодую пару, не стеснявшуюся обниматься на виду у жителей близлежащих домов, фото разослали по всем центрам «Заставы», и к обеду Солома знал, что девушку зовут Моникой и что она работает секретарём заместителя мэра Москвы по строительству. Её напарником оказался телохранитель Коренева по прозвищу Дылда. Как ему удалось скрыться во время задержания самого Коренева, было непонятно, но его появление с Моникой только подтвердило подозрения Соломы в приближении каких-то событий.

Он вызвал группу усиления к дому Ватшиных и доложил Гордееву о своих предчувствиях.

– Жди, – коротко ответил Иван Петрович.

Арнольд Метаксович Бесин, заместитель мэра по строительству, обедал, когда включился скайп личного айкома.

Он владел тремя квартирами в Москве (остальную недвижимость, за границами столицы и вообще за рубежом, можно было перечислять долго), но чаще всего бывал в роскошной шестикомнатной квартире площадью больше трёхсот квадратных метров, располагавшейся в «сталинской» высотке у метро «Баррикадная».

Квартира была «смонтирована» из трёх меньшей площади на пятнадцатом этаже и имела три входа: один «официальный», два других – запасные, охраняемые специальными нарядами из особо тренированных бойцов ВИП-охраны «Ксенфорс».

Кроме «Ксенфорса», на глобальную земную делянку претендовал и «Герпафродит» – союз ксенозмей, что сильно ограничивало ящеролюдей и огорчало лично Арнольда Метаксовича, или Шамшура Ашшурбазипала, как звали его на родной планете. Но гораздо больше бесила его деятельность «Триэн» – организации, координировавшей сопротивление людей влиянию «пастухов», которую всеми фибрами души он жаждал уничтожить.