– Позади? – горько рассмеялся романист. – Как бы не так! Это только начало! Мне еще предстоит обойти весь Ист-Энд. Там моя героиня встретит молодого человека, такого же чудака, как она сама. Но пешие прогулки не самое страшное. Неугомонная девица задумала обзавестись лошадью, сами понимаете, что из этого следует. Гайд-парка ей уже мало. Она нацелилась на Ричмонд и Хэм-Коммон. Мне придется описывать тамошние пейзажи в самых ярких красках.

– А почему бы вам не прибегнуть к вымыслу? – предложил я.

– Все радости единения героини с природой будут сплошным вымыслом, – мрачно признался литератор, – но мне нужен фундамент, чтобы было на что опереться. Моя девушка переживает целую гамму чувств, скача верхом. Думаете, легко проникнуть в мысли всадницы, когда ты давно забыл, где у лошади хвост и где голова?

Мы подошли к Серпентайну. Я еще раньше обратил внимание, что мой спутник выглядит непривычно тучным. Оказалось, под пальто его талия обернута купальным полотенцем.

– Я непременно простужусь насмерть, – пожаловался он, расшнуровывая ботинки.

– Может, вам стоит отложить купание до лета и перенести действие, скажем, в Остенде? – робко подсказал я.

– Это не будет свежо и самобытно! – прорычал романист. – Мою героиню не прельщают бельгийские курорты.

– Но разве дамам разрешается купаться в Серпентайне?

– Девице предстоит купаться не в Серпентайне, а в Темзе, в Гринвиче, но едва ли читатель заметит разницу. О своих впечатлениях героиня расскажет за завтраком на Куинз-Гейт, скандализировав всех собравшихся. Подозреваю, в том-то и заключается ее главная цель.

Наш мученик от литературы выбрался из озера синий от холода. Я помог ему одеться, бедняге посчастливилось поймать ранний кеб. Его книга вышла к Рождеству. Критики единодушно признали, что героиня очаровательна. Некоторые даже выражали сожаление, что не знакомы с ней.

Вспомнив историю моего бедного приятеля, я подумал, что, раз уж выспаться мне не суждено, стоит, пожалуй, выйти из дома и черкнуть пару заметок о раннем утре. Возможно, в будущем это избавит меня от лишних хлопот. Я наскоро оделся, сунул в карман блокнот, открыл дверь и сошел вниз.

Наверное, правильнее было бы сказать «открыл дверь и рухнул вниз». Должен признать, я сам виноват. Мы говорили об этом с детьми накануне вечером, и я призывал Веронику соблюдать осторожность. Архитектор, строивший этот домик, презирал излишества и обходился без лестничных площадок: ступени круто уходили вниз прямо от дверей. Довольно затруднительно выйти из спальни, когда вам толком не на что ступить. Я предупредил Веронику:

– Не вздумай утром вылететь сломя голову из комнаты в своей обычной манере, это может плохо кончиться. Как ты уже заметила, лестницы здесь довольно крутые и начинаются от самых дверей, внизу же кирпичный пол. Осторожно открой дверь и, прежде чем выйти, посмотри, куда шагаешь.

Дик поделился своим печальным опытом:

– В первое утро я дал маху. Вышел из спальни и, грохнувшись с лестницы, оказался в кухне. Должен сказать, было довольно больно. Так что смотри под ноги, малявка, и не зевай. В этом домике не побегаешь.

Робине еще больше не повезло: она упала с подносом в руках. «Никогда не забуду, тот ужасный миг», – рассказывала она после. Сидя на кухонном полу, Робина крикнула Дику: «Она треснула? Скажи мне правду». Собственный голос показался ей чужим, он словно доносился откуда-то издалека.

«Треснула? – удивился Дик. – Да она разлетелась вдребезги, а ты чего ожидала?»

Робина спрашивала о своей голове, тогда как Дик решил, что речь идет о посуде.