Я покосилась на него. Нормальный? Хотела поинтересоваться, что это значит. Интересоваться не пришлось.

– Тот, который тебя вчера целовал, дурак. А дядя Герман нормальный. Пусть он лучше тебя целует.

– Умный больно, – проворчала, закрывая дверь.

Украдкой посмотрела на Платона. Да уж… Вопрос в том, захочет ли дядя Герман меня целовать? Или что там может захотеть дядя Герман и чем это может для меня обернуться?

– Во сколько тебя ждать? – спросила я, когда мы остановились у сада.

Герман не ответил. Его направленный на идущих к воротам мамочек с детьми взгляд был задумчивым. Я вдруг вспомнила, как смотрел он на женщину с дочкой у кофейни. Но спрашивать о чём-либо снова не решилась. Платон сам открыл дверь. Увидел приятеля и подбежал к нему. Показал на машину. Конечно же, в нашу с Германом сторону обернулся не только мальчишка, но и его мамаша. А вместе с ней и две других. Вот чёрт! Слухи в этом городе расползались быстрее, чем тараканы из перевёрнутой коробки. Не успела подумать об этом – Герман ухватил меня за локоть и второй рукой приподнял голову за подбородок.

– Что ты делаешь? – зашипела я. – Это маленький городок. Здесь…

Судя по тому, как изогнулись его губы, он прекрасно это знал. И… Делал всё специально.

– Вечером, – сказал тихо. – Я вернусь вечером, Ника. Будь готова.

Готовиться к вечеру я и не думала. Настроение было совсем не то. Вернее, его вообще не было, да ещё и горло заболело сильнее. Что бы не имел ввиду Вишневский, пусть идёт куда подальше! Не успела раздеться – телефон ожил. Увидев на дисплее имя бывшей одноклассницы, удивилась, но ответила. Дежурное «привет, как дела» не продлилось и минуты.

– Слышала, ты в шоколаде. – многозначительность фразы не заставила сомневаться: сарафанное радио нашей дыры работает исправно.

Так вот оно что!

– Смотря что ты считаешь шоколадом, – бросила с раздражением, ногой подталкивая кроссовки к стене. Одной рукой сняла куртку и повесила на крючок.

Бывшая подружка глупо хихикнула.

– Может, у твоего мужчины есть на примете друг? Я бы с радостью познакомилась.

– Нет у него друга, – резко. Хотела добавить, что он вообще не мой мужчина, что просто работаю у него… Кем? Горничной? Поварёнком? Перехватила взгляд собственного отражения и смолчала. – Мне некогда, – сказала вместо этого. – У меня много дел. Рада была тебя услышать.

– Давай встретимся. Посидим где-нибудь, кофе выпьем. Расскажешь, как ты.

Надо же! Раньше за ней рвения к посиделкам со мной не замечала. Почти год ни одного звонка. В классе меня недолюбливали, частенько смеялись, относились со снисхождением. Правильно. Кому нужна замороченная подружка в застиранных шмотках, у которой лишнего полтинника на кофе нет. А тут на тебе!

– Мне некогда, – повторила я, злясь, и попрощалась.

С досадой бросила телефон на тумбочку. Сама не понимала, почему так сильно разозлилась.

– Отлично, – себе под нос. – Просто отлично!

Прошла в кухню и, чтобы разбавить тишину, включила телевизор.

«На данный момент следствие…» – трещала из телевизора девушка.

Канал был местным, журналистка тоже. Поиски убийцы продолжались, но безрезультатно.

«Мать Ирины сообщила, что в последнее время дочь стала скрытной. Она предполагает, что у неё появился мужчина. Женщина нашла дорогие подарки, но дочь отказалась говорить, от кого они. Друзьям погибшей также ничего неизвестно», – заключила журналистка.

Переключила канал. Никому ничего неизвестно! Как всегда! В этом проклятом городке ничего никому никогда неизвестно! Ни о беспробудно пьющих родителях, ни о домогающихся к подросшим дочерям отцах, ни об одиноких стариках, неделями сидящих в четырёх стенах без возможности самостоятельно спуститься даже во двор! Зато ярлыки развешиваются в долю секунды.