– Да, мне с утра нужно быть в лицее, – сквозь зубы процедил Звягинцев.

Посмотрев на сияющее лицо Виктории, он, наверное, мысленно согласился с тем, что все женщины предсказуемы. Надеюсь, в эту минуту он наконец-то понял, что я не зря выписал ему чек на две тысячи долларов.

Наверное, когда Звягинцев выходил из ресторана, мне следовало бы отбросить амбиции и посмотреть на Викторию иным взглядом. Она лишь ради приличия позволила Олегу Михайловичу поцеловать ей руку и как ни в чем не бывало продолжила нашу беседу. Однако в тот момент внезапно вспыхнувшая любовь застилала мне глаза. Я был ею околдован и не замечал ничего происходящего. Уже тогда я должен был обратить внимание на то обстоятельство, с какой легкостью она поменяла одного мужчину на другого. Не исключено, что между ними не было ничего серьезного и их дружеские отношения не требовали особой деликатности, но сам факт, что она пришла в ресторан с одним кавалером и тут же легкомысленно осталась с другим, должен был натолкнуть меня на серьезные размышления. Остаться практически с малознакомым человеком, это ли не откровенная беспечность, которая была не в ее пользу? Мне уже тогда нужно было как следует задуматься об ее поступке и поразмыслить над вопросом: не стану ли я следующим, кого она покинет с такой же легкостью? Разумеется, задним числом я стал гораздо умнее, но, к сожалению, моя необузданная самоуверенность взяла верх над моим разумом.

– Роман Александрович, – сказала она, пригубив красного вина, – по-моему, даже очень хорошо, что Олежек нас покинул. Своим хмурым видом он мог испортить нам такой замечательный вечер!

– Звягинцев немного скучноватый, но его можно понять, – простодушно ответил я. – Он не привык посещать такие дорогостоящие заведения. Здесь он чувствовал себя не наилучшим образом. Мелкая рыбешка в пасти кашалота!

– Олежек невезучий человек и никогда не сможет добиться значительных успехов.

– У меня сложилось о нем точно такое же мнение.

– Я ему искренне сочувствую.

– Я тоже.

– Надеюсь, он доберется домой без приключений.

– Я уже распорядился. Степаныч отвезет его до подъезда.

– Это ваш личный водитель?

– Работает в моей фирме около десяти лет.

– Мужчина преклонного возраста?

– Почему вы так решили?

– Вы назвали его по отчеству.

– Все верно! Ему шестьдесят лет. Заслуженный пенсионер. Очень ответственный, исполнительный работник, без лишних амбиций. Он вполне меня устраивает. Главное – умеет держать язык за зубами. Никогда не лезет в чужие дела и не говорит ничего лишнего.

Виктория вскинула брови.

– Если не секрет, какой у вас автомобиль? – поинтересовалась она.

– Было три подержанных иномарки, но две из них уже продал. Хочу избавиться от третьей и приобрести что-нибудь более комфортабельное и современное. В данный момент Степаныч возит меня на «Кадиллаке».

– Это такая большая черная машина? – спросила она.

– Большая, но не черная. Я не люблю темные тона.

– И вам не жалко ее продавать?

– Устаревшая модель. Нельзя топтаться на одном месте. Необходимо идти в ногу со временем.

– Всю жизнь мечтала прокатиться на лимузине.

– Никаких проблем! – запальчиво произнес я. – Сегодня ваша мечта обязательно осуществится.

Виктория снова пригубила вина.

– Олежек живет один, – зачем-то сказала она и тут же добавила: – У него нет ни жены, ни любовницы, ни подруги…

– Вообще-то, если быть до конца откровенным, он и в юности был настоящим отшельником. Иногда пытался распушить хвост, но, кроме унизительных насмешек, ничего серьезного из этого не получалось.

– Ну и шут с ним! – подытожила Виктория. – Он не стоит того, чтобы мы заостряли на нем внимание.