— Так, так, так, только не плачьте, — она протягивает мне платок, и я благодарю ее сдержанным кивком. — Подождите минутку, у меня есть одна идея.

— Ох, вы такая милая, спасибо, — каждое слово вылетает из меня с искренней благодарностью, потому что я действительно рада, что успела разыграть этот театр до появления телохранителя.

— Синьора, — долетает до меня сзади, и я оборачиваюсь на громилу в дверях, который уже приближается ко мне. — Вы хотите моей смерти. Прошу вас, больше так не делайте.

— Извини меня, Киро, я ведь говорила, что опаздываю, — натягиваю улыбку. — Можешь присесть в зале ожидания, я попрошу принести тебе кофе.

— Не нужно. Я не пью и не ем в непроверенных местах. Я просто подожду. — Убедившись, что со мной все в порядке, он кивает. — Хорошего времяпрепровождения, синьора.

— Синьорина! — окликает меня администратор, и я чуть ли не подпрыгиваю на месте от нервного напряжения. Мне кажется, адренали выжег все успокоительное из моей крови. — Вас ожидают, присаживайтесь.

Боже! Спасибо!

На дрожащих ногах я каким-то чудом двигаюсь вперед к администратору.

— Это чудесно, спасибо вам! — крепко беру ее за руки и позволяю отвести меня к нужному месту, будто боюсь потерять последнюю каплю самообладания.

— Могу я вам что-нибудь предложить? — немного обеспокоенно интересуется она, но я тут же мотаю головой.

— Нет, благодарю, разве что, — указываю на Киро, едва помещающегося на миниатюрном диванчике, — не давайте ему скучать.

Девушка краснеет, оценивая моего охранника, но там и правда есть что оценить. Киро молод, спортивного телосложения и красив, как Адонис.

Хорошо, что она заинтересовалась, ведь мне нужно, чтобы кто-то его отвлекал, когда я отлучусь в туалет переодеться.

— У меня к вам не совсем обычная просьба, — обращаюсь к специалисту, занимая предложенное мне место. — Мне нужен длинный парик, неяркий, чтобы не привлекать внимания. Еще попрошу, чтобы вы помогли мне его надеть в туалете. Понимаете, мне нужно уйти отсюда как можно незаметней. — Мне не нравится, как меняется при этом ее лицо, и я посылаю деликатность к чертовой матери. — Умоляю, — цепляю женщину за руку, чтобы прошептать, — помогите, я заплачу вам любые деньги, у меня с собой наличка. Сколько скажете. Только назовите цену, — ей богу у меня сейчас глаза олененка Бэмби, и, если эта женщина откажет мне, значит, у нее нет сердца.

Но она не отказывает и помогает мне преобразиться в туалете, а после моего короткого рассказа, правда, немного видоизмененного, любезно провожает к запасному выходу.

Дальше все как в каком-то вязком тумане, в ушах белый шум, сердце долбится прямо в горле, а дыхание теряется в моих быстрых шагах. Господи, я это почти сделала. Последний штрих — и я избавляюсь от телефона, выкидывая его в первую попавшуюся урну. Позвоню с другого. Рисковать нельзя. А еще лучше найти кабинку с таксофоном. Так безопаснее всего, тем более я знаю одну неподалеку.

Добравшись, дрожащими пальцами набираю номер и зажмуриваюсь, молясь, чтобы мой звонок был услышан. Бог мой! Я настолько заведена, что каждый гудок врезается в меня острой пикой. Снова и снова, губы искусаны в кровь, и я готова закусать их до мяса, если бы не услышала знакомый голос на другом конце провода.

— Алло?

От слез мгноввенно перехватывает горло, и мне требуется череда вдохов, чтобы наконец выдавить:

— Джиа… прости меня. Я не должна тебе звонить, но мне больше некому…

— Филиция?! — изумленно восклицает подруга. — Что произошло? Ты где?

— Я сбежала…

10. 9

Теперь я знаю, как встречаются ярость и любовь. Я думала, сбежать — это так просто. Нет, должна сказать, у меня действительно получилось это без каких-либо сложностей, будто я готовилась к этому несколько месяцев, а не приняла решение в одночасье. И все же облегчение не приходит, а вместо этого все больше и больше меня настигает тревога, которая выпускает очень длинные когти и уже больше десяти часов скребется под ребрами. А еще страх за то, что я втянула во все это посторонних людей, прекрасно зная, чем все может закончиться для всех нас.