Бушующий гнев мешает мне быстро складывать мысли. На последней фразе я запинаюсь и моментально ловлю кривую ухмылку Арсения.

— И что тогда? Что ты сделаешь?

— Я тебя ударю, — лепечу я, давясь накаляющимися эмоциями. — Я больше тебе не позволю… Все три года, что я жила здесь, стали отвратительными из-за тебя… Я никого не просила приводить меня сюда и селить в этот дом. Я не виновата в том, что моя мама и твой отец полюбили друг друга…

— Попробуешь меня ударить — сильно пожалеешь, — произносит Арсений скучающим тоном, словно мой словесный порыв успел его утомить. — Слушай дальше. Моя сестра за своей болтовней многого не замечает, но это не значит, что не вижу я. Не суйся к Данилу. Хочешь продолжать пускать на него свои подростковые слюни — ради бога. Сделаешь больно Луизе, я от тебя мокрого места не оставлю.

Лучше бы он отвесил мне пощёчину. Лучше бы обозвал. Только бы не слышать этого.

— Убирайся отсюда, — я стискиваю кулаки, по щекам предательски катятся слёзы. Раз за разом Арсений бьёт меня по самому больному. Всё это время он знал о моей влюблённости и теперь сполна наслаждается моим унижением. Я бы никогда не встала между Данилом и Луизой. Он не имеет права меня в этом обвинять. — Уходи.

Его взгляд задерживается на моих намокших щеках, касается шеи и задевает грудь. В таком состоянии мне даже плевать, что я стою перед ним в одной майке и без лифчика, чего не позволяла себе ни разу со времён своего пятнадцатилетия. Я устала прогибаться под его ненависть ко мне.

— Я плачу. Миссия выполнена. Уходи.

Не дожидаясь, пока услышу очередную колкость, я бросаюсь к двери и распахиваю её. Отчаянные вдохи жгут грудь. Хочу, чтобы он поскорее ушёл. Пусть уйдёт.

Арсений смотрит на меня с нечитаемым выражением на лице, а потом медленно начинает приближаться. Звук его шагов отдаётся в груди нервной вибрацией. Поравнявшись со мной, нервно вцепившейся в дверную ручку, он останавливается. Я чувствую на себе его взгляд, невидимыми нитями тянущий вверх мой подбородок. Сопротивляться глупо и бесполезно. Я поднимаю глаза.

Арсений стоит так близко, что я чувствую, как он пахнет. Крепким парфюмом, который на ком угодно, кроме него, мог бы показаться мне приятным. Слышу его дыхание и вижу неровный шрам, пересекающий межбровье. Впервые он находится так близко, и это меня почти шокирует. Слёзы высыхают, а сердце начинает колотиться мелко и часто.

— Я не шучу, — его глаза не мигая смотрят в мои, голос звучит тихо и низко. — В твоих интересах как можно быстрее съехать.

5. 5

— Эй, ты какая-то вялая сегодня, — замечает Луиза, глядя на меня с противоположной стороны стола. — Плохо спала? — и сама отвечает на заданный вопрос: — Я, кстати, после смены часовых поясов тоже неделю как зомби хожу. У меня мелатонин есть, я тебе потом дам.

Время десять утра, и мы вчетвером собрались на обещанный сестрой завтрак. Она действительно приготовила его сама: слегка пересоленный омлет, но без тофу. Мы вчетвером — это все, кроме Арсения, который судя по глухим металлическим звукам, снова закрылся в тренажёрном зале. Чему я очень рада.

— Так, я поехал в офис, — отчим отодвигает от себя почти нетронутую тарелку и смотрит на меня: — Аина, по поводу работы с тобой в понедельник поговорим. На выходных нет смысла, — разворот к Луизе: — Ну вы найдёте чем заняться, да? — взгляд на Данила: — Отцу привет.

Он выходит из-за стола, и я внутренне съёживаюсь. Кажется, будто лишилась щита.

— Слышала, что сказал папа? — Луиза озорно щурит глаза. — Всё в понедельник. Сегодня никаких поисков квартир и работы. Не обращай внимание на Арса — погундит и перестанет.