Я быстро смахнула их, но подруга все же заметила.

― А чего глаза на мокром месте? ― улыбнулась Диана, поставив передо мной чашку.

― Соринка в глаз попала, ― нервно буркнула я и принялась усердно тереть глаз.

Подруга уткнула руки в бока и тряхнула головой.

― С этого дня всю ответственность за поиски жениха для тебя я беру на себя! ― уверенно заявила она и, потрепав меня по голове, села напротив.

― Все претенденты на твое сердце будут проходить мою тщательную проверку. Я и на детекторе лжи их проверю, и справку от психиатра потребую, и выписку из истории болезней, и всех бывших вычислю и опрошу, так сказать, чтобы знать, с кем имеем дело!

Я посмеялась над ее словами, отпила чай, перевела взгляд на пирог с капустой, который она выложила на стол и… мне снова подурнело.

В нос хлынул запах тушеной капусты, рот набился слюной. Я прижала руку ко рту, а через секунду вылетела из-за стола как ошпаренная.

***

Я провела в ванной комнате минут десять. Все это время Дианка стояла у двери и без конца спрашивала, как я там, а когда я вышла, выдала:

― Эх… Чувствую, это не соринка в глаз попала, а росточек в животик. Так ведь? ― умиленно улыбнулась она и заключила меня в объятия. ― Сколько недель?

― Не знаю. В понедельник иду на прием, ― вздохнула я в ее плечо и добавила: Ничего-то от тебя не скроешь.

― Просто в следующий раз упаковку от теста не оставляй сверху мусорного пакета, ― хохотнула Диана.

Отодвинувшись, она заботливо заправила за ухо прядь моих волос и положила теплые ладони на мои щеки.

― Ничего, детка, родим, вырастим и воспитаем!

«Ее слова здорово подбодрили, но так ли просто будет на деле? Я же никогда не нянчилась с лялькой, и пока что понятия не имею, как буду справляться в одиночку».

И подруга словно прочла мои мысли.

― Я ж считай, тоже почти без мужа дочь воспитываю. Женька мой живет на работе! И ничего, справилась! И ты справишься! ― похлопала она по плечу и отправилась на кухню, разбирать пакет с фруктами.

О том, что у нее три помощницы ― мама, сестра и свекровь, я говорить не стала. А вот у меня нет никого кроме ее и отца. Но на папу не стоит особо надеяться, деньгами он всегда выручит, а вот с младенцем помогать ― навряд ли справится.

И в душе поселилась тревога.

«А вдруг малыш заболеет, и некому будет сходить в аптеку? А если лифт отключат, то как я поднимусь с коляской на десятый этаж? А если подгузники закончатся? А если… А если…»

Мысли одна за другой забирались в голову, и меня едва не охватила паника. Спасибо Диане, что  вовремя перевела разговор в другое русло.

Мы долго говорили о моем будущем малыше, представляли, как он подружится с ее двухгодовалой дочкой, гадали, кто у меня родится: Диана поставила на мальчика, я ― на девчонку. Даже имена успели перебрать.

― …И вообще, что за глупец сказал, что женщины ― это слабый пол? ― всплеснула руками Диана и усмехнулась. ― Тот, кто сморозил эту чушь, явно не ходил девять месяцев с ребенком в животе, не рожал, не кормил грудью, не смазывал потрескавшиеся соски, не мучился от сокращения матки, не мотался с грудничком по поликлиникам, не вскакивал ночами, не носился с сосками и бутылочками и в поте лица не затаскивал коляску в подъезд! 

 Потом добавила:

― А еще при всем при этом нужно приготовить ужин, все перестирать и перегладить!

Подруга аж раскраснелась от злости. И ее можно понять: Женя, ее муж, занимал высокую должность в полиции и дома бывал очень редко. Разве что приходил поспать.

― Как говорила Раневская: женщины ― это не слабый пол. Слабый пол ― это гнилые доски. И я с ней категорически согласна.