Глаза тёти расширились еще больше, а я еле сдерживала серьезное лицо, чтобы не засмеяться, но делать это было очень трудно, и я поспешила уйти в комнату.

— Ба… А с виду-то приличные… — услышала я вслед.

Остальные полдня я распаковывала вещи и сушила то, что не успела просушить. Вещей достала немного, только самое необходимое, так как не планировала задерживаться тут надолго.

Часов в десять вечера я услышала шум в коридоре. Тихонько приоткрыв дверь, я увидела, что в квартиру заходят двое мужчин и одна женщина. Выглядели они, если честно, не очень опрятно, и пахло не лучше. У одного из мужчин в руке было четыре бутылки пива, а может быть, и чего покрепче. Сегодня, походу, лучше не выходить из комнаты даже в туалет. Уже часов в двенадцать ночи шум начал нарастать, и даже была слышна музыка. Естественно, в полицию никто не заявлял, так как снизу никто не жил, а сверху жила глухая старушка, поэтому о шуме тетя не волновалась. В другой раз я бы не смогла уснуть под такой шум, но я была так вымотана, что отрубилась сразу же, как только голова коснулась подушки.

На следующее утро я вышла из своей комнаты, чтобы сходить в туалет и привести себя в порядок, при этом заранее убедившись, что все тётины гости ушли. Было тихо, и по вешалке, на которой висели только моя куртка и тётина, я поняла, что все спокойно и можно выходить. Сама тётя сидела одна на кухне, держась за голову и попивая воду из стакана.

— Ааа… ты все еще тут... — голос у нее был охрипшим, значит, вчерашние посиделки прошли на славу.

— Скоро съеду, — коротко ответила я.

— Правильно, давай, давай, а то ее напоминаешь…

Я думала, что она бредит, и решила уточнить:

— Кого?

Она поморщилась от громкого звука открываемой мною двери.

— Нинку, сучку, — от того, как она произнесла имя мамы, я вздрогнула. Я помню, мама рассказывала, что они с сестрой были дружны, но потом что-то произошло, и они стали врагами. Появилась эта ненависть, которая перекинулась и на меня.

— Прошу, не обзывайте мою маму!

— Ааа… с такими только так и надо, — продолжила тётя. — Если бы не она, я бы сейчас была счастлива с Вадиком.

— А при чем тут папа?

А вот это вообще было непонятно. Может, она все еще под алкоголем и просто бредит?

— А при том! — уже более громко начала она. — Твоя сучка-мать увела у меня моего Вадика! Прямо накануне нашей свадьбы с ним! Я же детей от него хотела! Курить бросила! А он, скотина!!! — Она со всей злости бросила стакан, из которого минуту назад пила, в стену так, что он с грохотом разбился.

Я была просто в шоке от услышанного. Никто мне не рассказывал об этом, ни родители, ни бабушка. Неужели мама и правда увела у сестры моего отца?

— А ты, как назло, на нее похожа, такая же белокурая, миниатюрная и миленькая. Глазища эти еще большие, как будто мир в первый раз видишь! Она тоже на него так смотрела, а он повелся, козлина! И вот уже и свадьба, и беременность, а я ни с чем, только с половиной квартиры от бабки! Всю жизнь мне погубили!!! Ненавижу!!!

Она начала плакать, и все больше это походило на истерику. А я была в шоке от такой информации. Больше я ничего не услышала от нее и решила долго не нежиться и скорее уйти в свою комнату. А тетка так и продолжала плакать, и вскоре до меня донеслось:

— И не попадайся мне лучше на глаза! Ненавижу вас всех!!!

Собравшись и как можно тише пройдя в прихожую, я быстро накинула куртку и поспешила уйти отсюда.

Всю дорогу до универа я думала о том, что мне рассказала тётя. Неужели все так, как она говорит и мама правда увела папу у своей сестры? Я помню, как они любили друг друга, как всегда с нежностью смотрели друг на друга. Они планировали подарить мне братика или сестрёнку, купить большой дом и завести собаку, овчарку, как я хотела, которую давно просила.