Агата подошла поближе и обнаружила собак, сосредоточенно и очень аккуратно завтракающих. Никакого звона мисок, разлетающейся во все стороны каши. Все было… изысканно.

– Смотри-смотри! Как всегда… Аристократы! Бароны! Лицо канцлера! – рассмеялись два молодых парня, но, увидев Агату, притихли.

– Доброе утро, госпожа, – поклонились они, виновато улыбаясь.

– Я… пришла с собаками, – смутилась в свою очередь женщина. Ее присутствие в доме неженатого мужчины выглядит совершенно однозначно. И как она об этом не подумала? Зачем подошла?

– А мы… – Парень, тот, что пониже, стал совсем пунцовым. – Собак кормим. Барон…

Грон отвлекся от завтрака и посмотрел на молодых людей насмешливо. Очень. Вздохнул. И вернулся к своей миске.

– Сейчас мода на крупных собак, – важно кивнул второй. – Не обязательно на низерцвейгов. Но не каждый умеет с ними правильно обращаться. Если выучиться и получить лицензию – можно будет неплохо устроиться. – Молодой человек откинул темные спутанные волосы и улыбнулся гостье.

Они оба улыбались. Честно. Открыто. Искренне.

– Замечательно! – обрадовалась Агата.

Она поняла, что парни – бывшие солдаты. Это было видно и по возрасту, и по выправке. Видимо, попали на фронт совсем молодыми. И теперь пытались найти себя в новой для них мирной жизни…

Значит, господин барон…

– Ульрих! Майер! Вот вы где!

Молодые люди машинально вытянулись по стойке смирно. К ним подходил чем-то недовольный доктор Фульд.

– Вы! Почему не явились на обход?

– Мы господина барона ждали. – Парни изо всех сил делали виноватый вид, но все было напрасно.

Агата сразу поняла, что доктора эти двое совершенно не боятся. Скорее… любят. И она улыбнулась. Неизвестно чему. Просто так…

– Все равно!.. – сердился доктор, но тут увидел Агату. Вопросительно на нее уставился. Потом приказал:

– Так, ребятушки. Марш в палату. Покажете протезы – пусть их протестируют.

Глядя в спину удаляющимся молодым людям, Агата растерянно повторила:

– Протезы?

– А! Не заметили? – Доктор весело блеснул глазами, знакомым жестом растирая шрам на лице.

– Нет…

– Когда мы нашли Ульриха, мальчик беспробудно пил. Милостыни, кстати говоря, ему на это хватало! Молодому человеку пришлось отнять обе ступни. А Майер… Военные сняли беднягу с моста – собирался кинуться под состав. На работу никуда не брали, а обузой родителям он быть не хотел. Хорошо еще, что среди тех спасателей нашелся один – он знал, что мы собираем сильно покалеченных солдат по всей стране. Ставим на очередь. Протезы экспериментальные, конечно… Но это хоть какой-то шанс! Пытаться догнать смерть, что на войне прошла мимо, дабы все же обратить на себя внимание… Противоестественно. Неправильно! Так… не должно быть, Агата. Не должно быть…

– А если не в рамках экспериментального проекта? Это очень дорого?

– Очень. Ткани выращиваются из собственных клеток в специальных кристаллических ячейках. В мышечные волокна, сухожилия и нервные окончания также вживляют микрочастицы редких кристаллов.

– Я поражена…

– Идея была господина барона. Он – замечательный артефактор. И… хороший человек.

– И он все это организовал?

– Да. И, что немаловажно, профинансировал.

– А еще вы хотите дать бывшим солдатам профессию?

Доктор смущенно кивнул:

– Мало сделать протез. Надо встроить тех, кто воевал, в мирную жизнь. А это очень непросто. Кто-то находит себя, общаясь с собаками. Кто-то – с техникой. Часть талантливых ребят, что пострадали во время военных кампаний, в должности фельдшеров и санитаров остались на нашем же проекте. Помогают в обследовании пациентов. Некоторые идут в агрономы, учителя. Мы пробиваем места в учебных заведениях. Договариваемся о стипендиях. Но…