– Ну, выкладывай, что там у тебя. Надеюсь, что-то важное и срочное, раз ты меня дернул ни свет, ни заря, – бурчит друг, садясь напротив. Похоже, он действительно спал не больше двух часов: вид у него помятый, глаза красные, а на лице – небритость. Обычно он себе никогда не позволяет так выглядеть.

– Мне нужна информация, – сообщаю коротко, постукивая в нетерпении пальцами по столу, пока официантка расставляет чашки с кофе.

– Какого рода?

– Про девушку, которую я купил сегодня ночью.

Мишка давится кофе и закашливается. Смотрит на меня, выпучив глаза в удивлении, словно я только что заявил, что хочу грохнуть президента. Но сейчас я язвить не имею права: друг – моя последняя и единственная надежда. Поэтому терпеливо жду, когда к нему вернется дар речи.

– Ну, надо же, – ухмыляется Миша, на этот раз аккуратно отхлебывая свой крепкий кофе. – Нехило она тебя зацепила, раз ты ко мне прискакал в семь утра!

– Не зацепила, – скриплю зубами, не желая даже близкому другу признаваться в собственной слабости. – Просто…подумал, что неплохо было бы, если бы у меня была постоянная женщина. Чтобы с ней можно было отвести душу после тяжелого рабочего дня, например.

Миша долго изучающе смотрит на меня, а потом хохочет, откинув голову назад. Хмурюсь, не понимая, что такого я сказал.

– Ну да, ну да. Настолько не зацепила, что отказался от подарка в виде Ариадны и купил девушку за пятьсот кусков. Пятьсот кусков! Это же охренеть…

– Ладно-ладно, – сдаюсь, поднимая руки ладонями вверх. – Да, зацепила. Есть в ней…что-то такое.

– Понятное дело, что. Хороша в постели. Ну, хоть это радует, что за такие бешеные бабки ты не бревно купил…

– Я тебе сейчас втащу, – цежу, снова сжимая кулаки, чтобы не разрисовать лицо единственному, кто может мне хоть как-то помочь. – Так ты поможешь или нет?

– Помогу, конечно. Только расслабься, а то ты выглядишь сейчас так, словно хочешь меня придушить.

Миша достает телефон и что-то в нем деловито набирает.

– Есть у меня один секретный номерок на такой вот случай. Алло, кисунь, доброе утро!

А у меня зубы сводит от такой вот приторности. Но таков Мишка: у него все «кисуни», потому что он ленится запоминать имена своих пассий. Его интересует только то, куда можно пристроить свой член, а не богатый духовный внутренний мир девушки. Но за что-то они все его любят без оглядки и все ему прощают.

– Ну, не злись, я представляю, какая у тебя была тяжелая ночь. Да, меня самого подняли, я, можно сказать, и не ложился. Но моему хорошему другу нужна помощь, – переводит хитрый взгляд на меня, а я на инстинктах выпрямляюсь. – Нет, кисунь, не такого рода помощь, – хохочет, гад. – Ты что, думаешь, я захотел бы тобой с кем-то делиться?! Нам просто нужна информация.

Девушка что-то говорит на том конце провода, а я понимаю, что должен услышать информацию лично. Иначе нельзя. Знаками даю понять Мише, чтобы следовал за мной.

– Погоди, кисунь, повиси на проводе.

Мы выходим на улицу, и я направляюсь прямо к машине друга. Тот понимает меня без слов и нажимает на брелок, чтобы открыть ее. Мы садимся, и я вполголоса командую:

– Включи громкую связь.

Миша делает, как я прошу, и продолжает разговор:

– Кисунь, ты же все и про всех знаешь в «Бархате»…

– Ну, не то, чтобы все, – заигрывает на том конце провода девушка. – Но кое-что про некоторых знаю. А тебе зачем?

– Говорю же, другу помочь. Представляешь, угораздило его влюбиться!

Неожиданно на весь салон раздается заливистый смех. Я даже немного кривлюсь, так он по ушам бьет. Мишка, конечно, преувеличил, я не влюбился, но некий интерес есть, да. Я бы хотел узнать свою гейшу получше. Да и тот факт, что мы можем быть знакомы, не дает мне покоя.