Ошалело посмотрела в наглые серые глаза с шоколадной крапинкой, чей хозяин как минимум заслужил по моське.

- До понедельника, Мария Николаевна, - как будто из далека донёсся до меня голос начальника, пока я туго соображала, какого лешего до сих пор нахожусь в объятиях Усманова.

Проскрипела входная дверь, оповещая меня об окончании надзора Борисовича, но мы всё ещё продолжали стоять как и раньше.

- Маша, мне очень нравится ваш напор – сначала грудь, теперь вы вся в моих объятиях, а ведь мы даже ещё на свидание ни разу не ходили.

В глазах этого пиздюка появился табун золотистых букашек искрометных смешинок. Наверное, это и вытащило мой язык из ванильного плена, а мозги из задницы. И я снова сорвалась.

- Алексей Дмитриевич, наслаждайтесь! Уверяю вас, это в первый и последний раз, когда вы ТАКОЕ вытворяете с целыми руками.

- Вы про этот невинный поцелуй в щёчку? Тогда сразу ломайте мои руки. Я всё равно повторю и уже без скромности.

И охамевший вконец докторишка медленно наклонился к моему лицу. А что я?! Я была с оружием на моём плече. И прежде, чем мой рюкзак встретился с его плечом, жаль до головы не дотянулась, я успела подарить ему гадкую улыбочку.

- И действительно, Алексей Дмитриевич, скромность вам не к лицу, лучше бы по яйцам размазать,- зло просидела в удивлённый фейс Усманова.

Отшатнулась в сторону и, тут же перепрыгнув последнюю ступеньку, бодро пошагала на остановку. Даже прощаться не буду, мы ведь и не здоровались.

Успела сделать ровно три шага, как меня ухватили за правый локоть, где как раз покоился рюкзак-освободитель. Теперь я лишена средств обороны.

- Мария, мне даже понравилось. Вспомнил школьные годы, - спокойно начал вещать Усманов, при этом отпуская локоть и захватывая в плен мою ладонь.

Лицо доктора довольное, как если я ему вместо удара в плечо минет организовала. Люди добрые, где тут подвох кроется?

- Это те самые годы, где вы были жалким хлюпиком, а стайка девчонок загнала вас в тёмную подворотню, где потом и отмутозила? – сочинила на ходу, с фантазией у меня проблем никогда не было, и одновременно попыталась выдернуть свою руку из крепкого захвата. Кожу в местах нашего соприкосновения непривычно жгло и покалывало. Не к добру!

- Ой, нет, девочка была одна и очень мне нравилась, но ей почему-то нравилось мутозить меня своим портфелем.

- Действительно, с чего бы это?! – наигранно громко возмутилась я, упираясь пятками в асфальт.

Мы шли в сторону офисной парковки, что была ровно в противоположной стороне от автобусной остановки.

- Думаете, я всё-таки ей не нравился? – искренность вопроса меня просто обескуражила, ровно, как и всё происходящее до этого.

Мы остановились, но мою руки он не отпустил, а ещё крепче сжал мои пальцы, намекая, что сбежать от него я смогу только без них.

- Я не думаю, Алексей Дмитриевич, я уверена! И отпустите мою руку. Мне надо в другую сторону.

- Странно выходит, - размышляет мужчина и даже задумчиво стучит пальцем по своей нижней губе, словно намеренно привлекая моё внимание к этой части своего лица. – А почему тогда на выпускном она отдалась мне на заднем сиденье моей тачки? И так сладко стонала моё имя.

Последнее было уже сказано интимным шёпотом мне на ухо. И, вроде, ничего такого, но моя никогда не спящая фантазия уже определила меня на то сиденье его тачки. И стало жарко, а сердце запнулось об этот животный магнетизм и потом забилось как сумасшедшее до чёрных точек перед глазами.

- Уверена, у вас просто тачка была шикарная, - выдохнула так дерзко, как только могла в моём нынешнем состоянии сексуального напряжения вперемешку со злостью.