- Ты по большей части молчишь или отстраненно отвечаешь, сидишь по струнке, как будто швабру проглотила. Что-то случилось, скажи мне?

- Я нет, я слушаю…

И тут произошёл прямой контакт, чего я абсолютно не ожидала.

Алексей проводит пальцами по моей голой спине от шеи до самой поясницы, словно призывая расслабиться, но меня, наоборот, прошибает током до самых пяток и обратно, рассыпаясь искрами тепла в затылке, а потом по всему телу распространяется уже знакомый жар.

Подняла глаза от тарелки и тут же наткнулась на осуждение в глазах графа. Но Алексей возвращается тем же путём обратно к шее, и я поняла, что сейчас выдам своё возбуждение всем присутствующим за столом.

Резко подорвалась со стула и буквально убежала в уборную, бросив сухое «Извините».

Сразу закрылась в туалетной комнате. Дыхание сбилось, что пришлось контролировать вдох и выдох. Да только легче не стало – возбуждение никуда не делось, а кажется, только усилилось, распространяясь по животу и ниже, пробивая пах острыми иглами неудовлетворенности, что даже трусики стали влажные. В голову лезли бредовые мысли о пальцах и других частях тела Усманова, стало так жарко, что хотелось немедленно прыгнуть в фонтан, который я видела на главной аллее перед домом. Что со мной такое?! Я ведь даже почти не пила шампанского. Откуда такая реакция?! Из зеркала на меня смотрели огромные глаза, полные безумия и зелёного блеска разврата. Припухшие от собственных укусов губы, алые щёки, и вместо Марии, приличного архитектора-дизайнера-инженера, я больше смахивала на озабоченную путану под кайфом.

Сквозь ватное сознание едва услышала, что кто-то активно тарабанит в мою дверь. Посмотрела на запястье, где тонким браслетом были часы. Кажется, я тут уже минут пятнадцать тусуюсь. Надо выходить, но, как именно предстать перед людьми в таком состоянии, просто непонятно!

А требовательный стук повторился.