— Ты думаешь, что это его заслуга? — медленно встаю со стула и выпрямляюсь. — Думаешь, его? — срываюсь на крик от той наглости и подтекста в его словах. Но… — Да! То, что я сейчас здесь стою перед тобой — его заслуга! Его и только его! Не твоя, Фарид! Ты меня сломал, а он починил! Он всегда был рядом со мной! — подхожу, тыча пальцем в его грудь. — Каждый раз, когда я плакала, он сидел у моей кровати и утешал! Когда мне было больно! Когда меня без конца тошнило! Когда я лежала в больнице и боялась! Он был! Он и только он был рядом со мной!

— Ты, — начинает что-то отвечать Кудинов, но вошедший в комнату человек прерывает его.

Дан, не изменяя себе, с наглой усмешкой, спокойной, размеренной походкой входит в комнатку официанток.

— Так-так, — тянет, натягивая на лицо улыбку. — Так и знал, что застану вас двоих здесь наедине. И Полина куда-то исчезнет. Интересно, какой там столик разбился, если все целы… — поворачивается к Фариду, и его улыбка становится похожей на оскал маньяка. — Фарид, Фарид, ты же по телефону отошёл поговорить. Собеседник не ответил? Или будильник не сработал?

— Поговорил, — кидает Кудинов и в одно мгновение складывается пополам от кулака Богдана, который мужчина впечатал ему в живот.

— Ещё раз тебя рядом с ней увижу, и я тебе ноги окончательно сломаю. Раз и навсегда. Усёк? — угрожающе произносит Дан.

Разворачивается уже ко мне, чтобы взять за руку и увести, но неожиданно что-то вспоминает и обратно поворачивается к своей жертве. И локтем ударяет его куда-то в спину.

— А это тебе за Аду. Жаль, что сам тогда не был за тем рулём. И не я тебя покалечил. Нужно было стоять около этой девочки и не дать ей кинуться под колёса, — хмыкает, а после берёт меня за руку и уводит.

Держит за запястье жёстко, причиняя боль, но я терплю. Ему просто нужно успокоиться, и он меня отпустит. Говорить ему сейчас о том, что мне больно — опасно. Не для меня. Для него самого. Он боится мне делать больно после того одного случая в больнице, когда я была на грани жизни и смерти. Бережёт меня, хоть и пытается делать вид, что нет. Что относится ко мне как ко всем, но нет. Я его сестра. И я его… слабость.

— Это было грубо, — говорю ему, пока он ведёт меня на выход, говоря о том, что он сделал с Фаридом.

— Зато действенно.

3. Глава 3

Майя

— Майя, прекрати, — просит меня Дан, когда мы доходим до его машины. — Я понимаю, что тебе было неприятно всё это. Но нужно взять себя в руки. Хотя бы сейчас, когда он, возможно, смотрит на тебя.

— Я не была готова, — признаюсь шёпотом.

Вздохнув, брат подходит ко мне и обнимает. Прижимает к себе, успокаивающе напоминая о Саше. О нашей с ним маленькой умной девочке.

— Тише-тише, — гладит по спине сквозь свой пиджак, который накинул на мои плечи, чтобы я не замёрзла. — Он мерзавец, и он за это заплатит.

— Не трогай его, — вглядываюсь в его глаза, чтобы убедиться, что Дан слышит меня. — Он уже достаточно заплатил тем, что в аварию попал.

— За то, что он сделал с Адой, думаешь, это достаточная цена?

— Она его простила, Дан, — напоминаю ему. — Значит, да. Достаточная.

— Ада слишком добрая.

— А ты слишком злой.

— Мы инь и ян? — предлагает с улыбкой.

— Мой личный инь и ян, — произношу, улыбнувшись. — Я хочу поговорить с Адой. Мы так давно не говорили. Так глупо тогда поссорились. И я очень скучаю. Особенно сейчас, когда увидела Фарида. Поняла, что мне безумно не хватает её. Моего светлого огонёчка, верящего в добро.

— Я узнаю, где она сейчас, и организую вам встречу, — обещает Дан, и я ни капли не сомневаюсь в его словах.