Четыре месяца после увольнения Арчи отходил от работы. Ксения Николаевна, нашедшая место через полтора месяца, подталкивала его в поисках куска хлеба. В конце концов, ей пришлось поднять свои старые связи и засунуть его охранником в банк.
Переписка в соцсети.
23 апреля.
Артур: «Привет, радость моя! Чудо ты мое ласковое. Я тоже рад, что ты у меня есть. Мне очень хорошо с тобой, и я тоже грущу, когда тебя нет рядом».
Ксения: «Артур, смотрю на твою фотографию, думаю о тебе. Когда вернешься, устрою тебе незабываемую ночь».
24 апреля.
Артур: «Привет, моя сладкая девочка. Ты читаешь мои мысли и желания. Очень люблю тебя. Жду вечером, когда мы будем вместе. Целую».
– Тебе твой Романков дома еще не надоел? – начальница насмешливо уставилась на фотографию Артура, стоявшую на столе Ксении Николаевны.
– Нет, Николетта Ивановна, пока терплю, – рассмеялась Ксения.
Мобильный пронзительно заверещал. Сквозь зубы она поздоровалась:
– Да, да. Сейчас позвоню. Да. Мам, вечно ты все преувеличиваешь.
Сотрудницам она пояснила:
– Опять Ларисочка на давление жалуется. Надоела уже. Ночью скорую вызывали, полночи не спала из-за нее.
Начальница укоризненно заметила:
– Ксюш, но ведь она уже пожилой человек, сколько ей осталось жизни-то?
Ксения Николаевна раздраженно вышла из кабинета. Оставшиеся коллеги перемывали косточки:
– Надо же, родную мать Ларисочкой называет.
– Да мать поссорилась с ее любимым Артурчиком. Мамаша, видите ли, хотела открыть ему глаза на Ксению Николаевну, на всех ее бывших мужиков, а он сказал, что его не интересует прошлое любимой женщины. Вот Ксения и злится на мать.
Переписка в соцсети.
03 мая.
Артур: «Тогда просто отдохни, мой Ксюник! И будь умницей. Не грусти, не скучай, пива много не пей!»
Ксения: «Любимый мой, очень скучаю. Каждый день – как вечность. Без тебя и заниматься ничем не хочется».
04мая.
Артур: «Не хандри, мне становится тяжело. Скоро приеду. Ксюшенька, спокойной ночи».
Ксения: «Обнимаю тебя всем телом, чтобы и во сне ты был со мной».
Ксения Николаевна рассматривала в киоске брелок для ключей. На белом квадрате, подвешенном за толстую цепочку на кольцо, были изображены две круглобокие кружки с пивом. Заплатив двести рублей, она пошла домой. На кухне рыдала дочь.
– Даша, что случилось?
Дашка бросилась к ней:
– Мама, бабушка опять ругалась. Сказала, что надоело, что я с ней в одной комнате живу, что я на кухню могу убираться.
Из комнаты выскочила мать, встав в коридоре, она заорала:
– Пусть заткнет пасть! Почему я в своей квартире должна на вас всех натыкаться? Еще и алкаша притащила, нормального мужика найти не могла. Только и делает, что жрет водку, даже не закусывает. Лучше бы дочке что-то купила, а ты только на сожителя деньги тратишь!
– Мама, перестань орать. Или я квартиру разменяю, и ты будешь жить одна. Можешь сдохнуть от злости, никто к тебе не придет, – твердо ответила Ксения.
Мать вышла, хлопнув дверью.
Артур вернулся раньше обычного. Он был взбудоражен:
– Ксюник, хочу порадовать. Дом наш сносят, мне квартиру дают.
Переписка в соцсети.
20 июня.
Артур: «Солнце, звонил! Просили перезвонить в конце месяца. Дом практически сдан, остались мелкие недоделки. Целую, люблю, скучаю».
Через месяц Ксения Николаевна с Артуром поехали смотреть квартиру. Дом располагался в одном из свежезастроенных районов столицы. Двадцатиэтажный, с кучей подъездов, он походил на огромный муравейник. Квартира Ксюше понравилась – большая комната с прилегающей к ней гардеробной, квадратный холл и просторная кухня.
– Даш, у тебя будет своя комната. Поставим кровать в гардеробную. Правда, там окна нет, но спать-то можно, дверь просто не будешь закрывать, – радовалась Ксения.