Я облегченно выдыхаю. Слишком громко.

- Что такое, Лисова? – с усмешкой спрашивает Арман.

Не отвечая на вопрос, хватаю бутылку с минералкой и жадно пью. Не обращая внимания на пристальный взгляд Армана.

Убираю бутылку ото рта и опять выдыхаю, закрыв глаза.

И чувствую, как кто-то забирает у меня из рук бутылку. Открываю глаза и с ужасом вижу, что Арман подносит мою бутылку ко рту.

- Но… - восклицаю.

Он не произносит ни слова. Пьет молча, не отводя от меня взгляда. А я не знаю, что и думать.

Мне становится тесно в этой комнате с ним вдвоем. И я мечтаю, чтобы хоть кто-то из коллег быстрее вернулся с обеда. Смотрю на часы на стене. Еще двадцать минут до конца обеда. И они кажутся мне вечностью.

Арман тем временем допивает остатки воды и швыряет бутылку в мусорку.

- Так что, Лисова, - говорит как-то хрипло, - ты готова к изменениям в своей жизни?

- В смысле? – непонимающе спрашиваю я, отодвигаясь на кресле подальше от него.

Но он упирается руками в ручки этого самого кресла и нависает надо мной. Чувствую себя маленькой мушкой, застрявшей в паутине.

- Лисова, - голос Армана сейчас кажется мне совсем незнакомым.

- Что? – спрашиваю чуть слышно.

И смотреть ему в глаза страшно. Но и отвести взгляд тоже невозможно.

- Ты затеяла опасную игру, - вдруг произносит он.

- Я? – удивленно спрашиваю.

Его слова пугают. С каждым разом он говорит все загадочнее и загадочнее.

- За все надо отвечать, Лисова, - он наклоняется еще ниже. – Слышишь меня?

Его лицо так близко, что я вжимаюсь в спинку кресла лишь бы увеличить расстояние между нами.

И опять этот взгляд. Он опять какой-то безумный. Бесконтрольный. Пугающий.

Молю об одном – чтобы сейчас раскрылись двери и кто-то вошел. Хоть кто-нибудь.

И мои мольбы услышаны. Дверь распахивается и Арман тут же выпрямляется. Мы смотрим на вошедшего… отца Армана.

- Здравствуйте, господин Дженаб, - лепечу я.

Он бросает грозный взгляд на меня, потом на сына.

Арман спешит к нему. Они обнимаются и уходят.

Я остаюсь одна. Кое-как встаю, подхожу к окну и распахиваю его. В лицо сразу же ударяет холодный пронизывающий ветер. Касаюсь лица. Я просто горю. Что со мной? Пугаюсь сама себя. Разве так должно быть?

25. 24. Арман

Так бесцеремонно может входить только мой отец. Даже ко мне в кабинет он входит без стука.

Он прилетел внезапно. Значит, что-то случилось. Он не очень любит Москву и бывает здесь крайне редко.

- Ну что, Арман, как поживаешь тут? – спрашивает отец, усаживаясь в кресло в моем кабинете.

- Нормально.

- Просрал кресло генерального?

Так вот, почему он здесь.

- Еще ничего неизвестно, - бурчу недовольно.

- Просрал, - заключает отец. – Сейчас Антон выиграет тендер и женится. Выполнит все условия.

- Ну, раз так, - отвечаю я, - может, мне тогда и не надо жениться на этой Шейназ?

Отец грозно смотрит на меня.

- Что значит «не надо», Арман? Ваш брак уже давно обговорен семьями. Нам давно следовало породниться. И тебе пора завести семью. Хватит баб перебирать. У них там все одинаковое.

- Я даже не видел ее, - тихо возмущаюсь. – Хоть фотографию покажите.

- Ты знаешь, что нельзя. Не по законам это.

Отец пристально смотрит на меня.

- Нравится, да?

- Что? – удивленно вскидываю на него взгляд.

- Кто она? – допытывается он.

- Да про кого ты, отец? – не перестаю удивляться.

- Ну, та девчонка, что ты зажимал, когда я вошел, - усмехается он. – Теперь понятно, почему кресло генерального достанется не тебе. На работе ты не работаешь, а баб щупаешь.

- Отец!

- Не повышай на меня голос! – сурово произносит он.

Встает и подходит ко мне и говорит уже мягче: