Клубок Ариадны: Я еще на работе, но тоже не скучала. Почему с парнями всегда одни проблемы?

StarDust: Не знаю, они меня стороной обходят, а я — их((( Только одного нормального знаю.

Я прижала к груди телефон и для верности накрыла его ладонью: мимо проходил Архангельский. И лишь когда за ним захлопнулась дверь, я продолжила жаловаться Пылинке на парней, а она — мне.

Кажется, мы с ней одного поля ягоды.

17. Глава 17

Полное безумие первых дней в новом универе сменилось на привычную рутину. Да, этот вуз заметно отличался от моего бывшего: преподы были строже, в деканате меньше бардака, с расписанием не возникало проблем.

Студенческая жизнь… Да, она была намного насыщеннее — несметное количество факультативов, кружков и клубов.

А еще в этом универе просто культ спорта, а точнее — баскетбола. Из-за Архангельского. Он, и правда, был здесь кем-то вроде обожаемого всеми божества. Не знаю как, но Илья сдержал слово — мои фотки с Князевым исчезли. Я его даже поблагодарить не успела: на следующий день после нашего разговора Архангельский умотал со своей командой в Испанию, и завтра у них финал. Весь универ с ума сошел — ждет только победы.

Без Ильи Князев перестал обращать на меня внимание — проходит мимо, иногда, когда настроение хорошее, может даже подмигнуть. Меня и задирать перестали в группе — не сказать, что за пару недель я стала своей, но в целом все сносно. Как тусила в основном с Димой, Ирой и Кариной, так мы и общаемся. Но только на парах.

Вся моя внеучебная жизнь полностью переместилась в “Универсум”. Там намного интереснее, чем в реале.

Сегодня вечером первая дуэль в этом сезоне — Шайтан достал таки Грея, и они будут драться. Весь “Универсум” сбежится смотреть, мы с Пылинкой уверены, что Шайтан победит. Он один из лидеров рейтинга сейчас — больше, чем у него, только у Пророка и Македонского. Парень очень умный, но такой конфликтный! Многих успел задеть, но девчонки от него тают! Наверняка, к нему в команду будет очередь, но мы с Пылинкой таких побаиваемся.

Для того чтобы спокойно посмотреть сегодня дуэль, я даже поменялась сменами и сейчас шла в общагу. Архангельский, кстати, зря стращал — нормальные посетители, никто меня не хейтил и не требовал "принеси как обычно".

Я уже поворачивала за угол здания универа, когда услышала голос старосты:

— Алён? Беляева, слышишь меня?

Я обернулась: Карина стояла в метре от меня и заговорщически улыбалась, скрестив руки на полной груди.

— Ага. Случилось что?

— Да ничего такого… Ты уже скоро месяц как у нас, меня замдекана про тебя спрашивала. Все нормально?

Я удивилась.

— Ну да, конечно.

— Я рада, что у тебя пока все хорошо, но дальше будет сложнее. Нагрузка к сессии будет совсем не лайтовой, а ты еще работаешь.

— Справлюсь, куда денусь. Мне нужна работа.

Карина понимающе кивнула:

— Да, ты говорила, что у родителей своя жизнь, это не мое дело. Просто… понимаешь…

— Говори прямо, что случилось-то?

Услышав мои слова, староста расслабилась, на пухлых губах появилась улыбка.

— Я про “Универсум”. Тебе помощь нужна?

Вот что угодно ожидала услышать, но только не это! Да я чуть не упала, ей-богу!

— Откуда?

Вопрос сорвался с языка, хотя ответ я и так уже знала. Тонька! Кто ж еще! Вот уж точно у нее ничего не держится! Хотя я давно уже перестала ей что-то про себя рассказывать. Карина тоже все поняла по моему лицу.

— Не ругай Самойлову. Это реально круто — всего третий курс, да еще психолог. Знаешь, сколько там по нашей специальности попадает…

— Знаю. Поверь, философов еще меньше.